вернёмся в начало?

1 ноября.

Вершинин вернулся вчера из ЦК уже после 17 часов и сразу же вызвал меня с партийного собрания. На заседании Президиума Главком не был; пока он проходил в зал заседаний, вопрос уже был решен, точнее снят с обсуждения. Никакого решения о поведении космонавтов не принято. Не отменены и решения ЦК о поездках корреспондентов за границу вместе с космонавтами. Я надеялся, что появится хоть какая-то ясность с порядком организации встреч космонавтов с различными коллективами и иностранцами, но теперь этот вопрос еще больше осложнился. Жалобы на нескромное поведение космонавтов, на длительные их отрывы от учебы есть, а решения, как устранить причины этих недостатков, нет и не будет. Придется мне и дальше регулировать заграничные поездки и выступления космонавтов внутри страны, увязывая все это с их учебой в академии и подготовкой к новым космическим полетам.

За полтора месяца моего отпуска ни один из важнейших вопросов по космосу не решен. Набор новых слушателей-космонавтов, реорганизация ИАКМ, новые штаты ЦПК, заказ «Востоков» и другие вопросы ждут своего решения.

2 ноября.

Сегодня в «Правде» опубликовано письмо Б.И.Россинского. «Дедушка русской авиации» обращается к Н.С.Хрущеву с просьбой принять его в партию.

В 1909 году Россинский совершил трехминутный полет на планере собственной конструкции (перелет через реку Клязьму), затем во Франции он научился летать на самолетах и с 1912 по 1917 год работал летчиком-испытателем на заводе «Дукс». Бесспорно, что он один из старейших летчиков России, но его претензии на особые заслуги перед советской авиацией чрезмерно преувеличены. Россинский в своем письме упоминает и мою фамилию, и фамилии космонавтов и безапелляционно заявляет, что в успехах космонавтики есть доля и его труда. В «Правде» опубликовано решение ЦК КПСС о приеме Россинского в члены партии. Эти два документа закрепят за Россинским почетное место в истории отечественной авиации. На днях я узнал, что другой наш «первооткрыватель», профессор Анощенко, сфотографировался в Крыму с Гагариным и протащил в «Экономической жизни» заметку, смысл которой состоит в том, что Гагарин открыл путь в космос, а Анощенко был одним из первых в освоении атмосферы.

За время работы в ДОСААФ я сотни раз встречался с Россинским и Анощенко и могу утверждать, что они не сделали и сотой доли того, на что претендуют. Оба старика проявляют назойливую заботу о защите своих мнимых заслуг перед авиацией. Оба они имеют одну бесспорную заслугу - они уже 60 лет в авиации и рядом с авиацией. Они многое видели и знают немало интересного из истории авиации; у них много интересных и важных документов - все это можно и нужно использовать, деликатно обойдя субъективное освещение ими событий и фактов.

Хочется написать хоть несколько слов о «победе» Хрущева на Кубе. Большинство генералов молчат об этом событии, а генерал-лейтенант Ушаков прямо заявил, что это очередное отступление. Кубинский кризис показал не мудрость и дальновидность нашей внешней политики, а отсутствие у нас твердой и обдуманной линии в ее проведении (как и по Берлину).

Вчера космический аппарат «Марс-1» вышел на траекторию полета к планете Марс. На сегодня он прошел уже более 250 тысяч километров, вся аппаратура работает хорошо. Будем надеяться, что эта попытка даст нам больше, чем все предыдущие пуски на Марс и Венеру, а их, если мне не изменяет память, было уже не менее девяти.

4 ноября.

Вместе с Гагариным вчера был у Вершинина. Он интересовался делами в ЦПК, настроениями космонавтов, ходом их учебы в академии и другими вопросами. Потом мы с Юрой ездили в Московский городской комитет партии, где Демичев вручал партбилет Россинскому. На этой встрече я познакомился с одним из самых старых членов партии Ф.Н.Петровым. Ему 87 лет (он в партии с 1896 года), а выглядит он лет на 65-70, не больше. Он сказал 78-летнему Россинскому: «Поздравляю вас, молодой человек. Желаю вам хорошо и много поработать. Мне вот уже 87 лет, а я еще не на пенсии». (Россинский на пенсии уже много лет.) «Молодого коммуниста» поздравляли Гагарин, пионеры и работники аппарата МГК. Россинский говорил больше всех, нес околесицу, плакал, благодарил за внимание к нему и уверял, что еще поработает. Вреда от этой комедии не будет, но обиженных будет много. Есть тысячи людей, сделавших для Родины в сотни раз больше и не получивших ни одного слова благодарности.

Более двух часов беседовал сегодня с полковником Карповым, разобрали с ним десятки служебных вопросов, касающихся Центра подготовки космонавтов. В связи с расширением ЦПК командование ВВС считает необходимым поставить во главе Центра генерала с опытом летной и строевой работы, а Карпова, как врача, оставить в роли заместителя начальника ЦПК. Естественно, что подобную передвижку Карпов переживает и уже жаловался на это Королеву. Позавчера Королев дважды звонил мне по этому поводу. Сергей Павлович излишне горячился и, защищая Яздовского и Карпова от нападок ВВС, грозился, что вместе с Келдышем поедет в ЦК и добьется создания своего Центра подготовки космонавтов. Я просил его не волноваться, не портить себе кровь и здоровье по пустякам и заверил его, что при очередной нашей деловой встрече мы сумеем многое согласовать.

9 ноября.

Три дня праздновали 45-летие Октября. Я имел пригласительные билеты во Дворец съездов, на Красную площадь и на прием в Кремле, но нигде не был из-за болезни Муси.

Сегодня я, генерал-лейтенант Мишук и генерал-майор Холодков около двух часов докладывали Вершинину предложения ВВС по военному применению «Востоков». Маршал Захаров сообщил, что НТК Генштаба в декабре будет рассматривать вопрос об использовании пилотируемых космических кораблей в военных целях, и просил Главнокомандующих видами Вооруженных Сил дать свои предложения. 4 ноября мы в таком же составе докладывали наши предложения маршалу Руденко. Он прочитал наш доклад, ничего не сказал и отправил нас к Главкому. Вершинин разбирался в предложениях ВВС очень внимательно и активно. Главное в предложениях ВВС сводится к следующему:

1) заказать 10 кораблей «Восток»;

2) дооборудовать «Востоки» так, чтобы можно было отрабатывать элементы боевого применения (разведка, перехват, удар);

3) довести в 1963 году продолжительность пребывания в космосе человека до 11-12 суток, а животных - до 30;

4) вывести корабли с животными на более высокие орбиты;

5) провести ряд специальных экспериментов (посадка вручную, приземление в корабле, разгерметизация корабля в космосе и др.).

Главком одобрил все эти предложения и согласился с моим советом не согласовывать наш доклад с Королевым, а немедленно отослать его Бирюзову и Захарову.

12 ноября.

В субботу был в ЦПК, рассмотрел с Карповым вопросы аттестации офицеров и программу дальнейшей подготовки космонавток. 27-29 ноября проведем госэкзамены, с 1 декабря по 1 января 1963 года они будут в отпуске, а затем начнут конкретную подготовку к первому женскому космическому полету. Полет женщины состоится в марте или апреле 1963 года. Пока не решено, будет ли это одиночный или групповой полет, но полет женщины будет продолжительностью до 3 суток, а, если в паре с ней будет летать мужчина, то его полет может продолжаться 5-7 суток. Обдумывается предложение послать в полет два корабля с женщинами на борту.

Беседовал с Гагариным, Титовым, Николаевым и Поповичем. Все они настойчиво просили поменьше отрывать их на выступления и встречи, дать им возможность подготовиться и сдать экзамены в академии за 1-й семестр 1-го курса. Экзамены будут проходить с 15 ноября до 31 декабря. Ребята просят на этот период не планировать им больше одной встречи в две недели. Просьба понятна и законна, но при всех наших самых больших усилиях она невыполнима. Заявок на встречи тысячи, и будет хорошо, если мы сумеем не загружать каждого из космонавтов больше одного раза в неделю.

Только что заходил Попович - просил устроить свою жену Марину на летную работу. Летчик она хороший, и я попытаюсь уговорить Главкома взять ее в кадры.

13 ноября.

Вчера более часа беседовал с Вершининым о перспективах освоения космоса. Главком правильно понимает направления нашей работы и охотно подписывает многие наши ходатайства; но все наши попытки добиться решения ряда практических вопросов, как в стенку, упираются в Малиновского. Уже год мы просим оформить заказ промышленности на постройку еще десяти «Востоков», сумели уговорить промышленников, но не можем добиться согласия министра дать такой заказ. Сегодня по этому вопросу я говорил с Руденко и Ивановским - решили еще раз послать письмо Устинову за подписью Вершинина. Эта попытка едва ли будет успешней всех предшествующих, но не будем терять надежду.

Наш посол Михайлов сообщил, что Сукарно собирается пригласить в Индонезию Николаева и Поповича. Главком запросил мнение Руденко и мое. Руденко ответил: «Я - против, им надо учиться», - а я сказал, что такую поездку желательно осуществить в январе 1963 года. Главком согласился с моим мнением.

Имел вчера малоприятную встречу с генерал-полковником Пономаревым. Я пожаловался Руденко, что ГКНИИ не собирается летать на невесомость на самолетах Ту-104 и плохо раскачивается с формированием эскадрильи для тренировки космонавтов. Пономареву эти обвинения показались необоснованными, и он пытался оправдать свою позицию в этом вопросе. Этого «сухаря» в ВВС очень не любят, а он ведет себя как барчук-белоручка, снисходящий до разговоров с плебеями. Я никогда не уважал его, а теперь, когда он как брат секретаря ЦК КПСС стал особенно задирать нос, я и в грош его не ценю. Пономарев почувствовал мое отношение к нему, да и не забыл мое выступление против него на Военном Совете. По-видимому, еще не один раз нам придется скрестить с ним шпаги.

15 ноября.

В сегодняшнем номере «Правды» опубликовано сообщение о смерти А.С.Мурысева - первого секретаря Куйбышевского обкома партии. Последний раз я с ним встречался в Крыму, в Тесселях 5 октября этого года, в день рождения Поповича. Он не отдыхал, а «мотался» по всему Крыму, очень много пил и неумеренно ел. 8 октября он по приглашению Предсовмина Украины вылетал в Киев, там, по-видимому, еще больше «перебрал» и, вернувшись в Крым, получил инфаркт. 13 ноября он скончался на 47-м году жизни.

Почти 5 часов просидел вчера на партийном активе Министерства обороны. Доклад сделал Р. Я. Малиновский, выступили 8 человек, в том числе А. А. Епишев. Все выступления и доклад - серенькие. Общая болтовня о высокой боеспособности, преданности партии, больших достижениях в боевой подготовке за год и легкое прикосновение к «некоторым недостаткам». Аллилуйщина и нежелание сказать всю правду о недостатках, а главное - боязнь вскрыть истинные причины имеющихся безобразий связывают языки. В заключительном слове Малиновский отвечал на несколько язвительных записок (Почему 5 лет не было партактива? Встречался ли министр с секретарями парткомов видов Вооруженных Сил? - и другие подобные вопросы.) Общее настроение присутствующих пассивное - лишь бы отсидеться и отмолчаться. Средний возраст «активистов» около 60 лет. Я более 25 лет наблюдаю нашу военную верхушку: сильно она постарела за эти годы, и это большой, может быть, даже решающий наш минус.

16 ноября.

Вчера Николаеву и Поповичу во вьетнамском посольстве вручили звезды «Героев труда ДРВ». На приеме присутствовал и Герман Титов. Прием был назначен на 16 часов, мне несколько раз звонили из отдела внешних сношений и просили приехать на прием, но у меня не было ни малейшего желания быть там. В 16:05 ко мне зашел, прихрамывая, Титов и попросил совета - ехать или не ехать ему на прием. Оказывается, два часа тому назад он, играя в волейбол, вывихнул ногу и теперь сильно прихрамывает. Я посоветовал ему ехать. В связи с большим количеством слухов и разговоров о мнимой болезни Титова, я посоветовал ему 19 ноября выступить на заводе «Станколит» и в выступлении сказать несколько слов о состоянии своего здоровья.

Физически Титов так же здоров, как и перед полетом, но в его поведении много нового: он все время куда-то спешит, везде опаздывает, высказывает свое суждение по любому вопросу, а потом легко от него отказывается. Он настойчиво просил разрешить ему поездку на «Волге» в Крым и на Кавказ. Такую поездку я ему запретил (мал шоферский стаж и увлекается скоростью) - на курорты и обратно он ездил поездом. 12 ноября истек срок его пребывания в звании майора, но, учитывая все его выкрутасы, я предложил, а Главком согласился задержать присвоение ему очередного звания на 6 месяцев.

Только что позвонил Карпов и доложил, что вчера Титов, Николаев и Попович отлично сдали зачеты в академии по курсу истории партии, а сейчас все усиленно занимаются, готовясь к сдаче экзамена по физике.

Вчера я был в Совете Министров у Ивановского и Семенова, завизировал проект решения о создании большой отечественной центрифуги. В проекте ряд комитетов и организаций обязываются отработать всю документацию по центрифуге в 1963 году и ввести ее в эксплуатацию в 1967 году. По вопросу о заказе десяти «Востоков» Ивановский еще раз пытался убедить меня не связываться с «Востоками» и все надежды возложить на «Союз», хотя сам признал, что «Союз» в 1963 году едва ли полетит. Между полетами «Востоков» и «Союзов» может образоваться «дыра» в 1,5-2 года. У нас - «дыра», а у США - период очень большой активности. Американцы вполне могут нас догнать в период нашего затишья. Они уже объявили, что в апреле 1963 года Гордон Купер полетит на сутки. У нас есть все основания надеяться, что до 1964 года они не смогут догнать нас по продолжительности полета человека в космосе, даже если мы за 1963-1964 годы не проведем ни одного полета; но в 1965 году они могут обогнать нас, если мы не примем решительных мер по недопущению сокращения дистанции между нами и США.

17 ноября.

На вчерашнем заседании Военного Совета ВВС более трех часов обсуждали проекты новой структуры Института авиационной и космической медицины. По существующей структуре институт имеет два управления (1-е - авиационной медицины и 2-е - космической медицины), которые все время «дерутся» между собой. Руководство института (Волынкин, Яздовский, Денисов), в основном, против новой структуры, но сейчас группа лиц в институте, отстаивающих космическое направление, ослабла. Секретарь парткома Денисов заменен полковником Крышкевичем, поднял голову генерал-лейтенант Клоков, активизируются Сергеев и начальник 1-го управления. Короче говоря, начался распад сильной космической группы. Маршал Руденко, генералы Бабийчук и Мишук пытаются «запеленать» космонавтику в пеленки авиационной медицины так, чтобы и писка ее не было слышно. На заседании решено создать вместо двух три управления, количество отделов не увеличивать, а число лабораторий не ограничивать. Решено также наименования управлений определить после написания положения об управлениях и отделах.

19 ноября.

Был в Центре подготовки космонавтов. Дал согласие на начало строительства жилого городка рядом с Центром. Рассмотрел все документы по подготовке слушателей-космонавток к сдаче экзаменов на космонавтов.

Терешкова, Соловьева, Пономарева и Еркина, по-видимому, могут быть зачислены в космонавты, а вот Кузнецова, едва ли (у нее идет белок в сурдокамере и после центрифуги). Пономарева всю подготовку прошла очень ровно с оценкой «хорошо», а по теории у нее все пятерки, кроме одной четверки. По здоровью и подготовленности Пономарева могла бы быть первым кандидатом на полет, но ее поведение и разговоры дают основание сделать вывод, что в моральном плане она неустойчива. Пономарева часто повторяет: «Я хочу брать от жизни все». Терешковой она заявила: «Тебя безвозвратно испортили комсомол и партия», - это в ответ на попытки Терешковой (как старшей в группе) посоветовать ей вести себя поскромнее. Она злоупотребляет именем Келдыша: «У меня сильная рука, первой полечу я». Пономарева покуривает: «Каждая приличная дама должна курить». В Феодосии она несколько раз самовольно уезжала в город.

Впечатления от Терешковой у всех очень хорошие - она образец в поведении и воспитанности. Терешкова и Пономарева чувствуют, что они могут быть первыми кандидатами на полет, и между ними уже заметно кое-какое соперничество.

20 ноября.

Идет пленум ЦК КПСС. Читал сегодня доклад Хрущева о новой перестройке партийного руководства промышленностью и сельским хозяйством. Вместо райкомов создаются парткомы при сельскохозяйственных управлениях, объединяющих по три-четыре района. В каждой области будет теперь два обкома - один по промышленности, другой - по сельскому хозяйству. Эта новая ломка сложившейся управленческой структуры пользы не даст: она приведет только к еще большей путанице и затруднит руководство и промышленностью, и сельским хозяйством. Будем надеяться, что этот эксперимент не принесет нам очень большого вреда и что от него через 2-3 года откажутся.

21 ноября.

Вчера вечером, перед поездкой на встречу с писателями Москвы, заезжал ко мне Павел Попович. Он привез все документы (летную книжку, характеристики, заявление и др.) Марины, необходимые для ходатайства о зачислении ее в кадры армии и назначении вторым пилотом на Ил-14. Я поддержу ходатайство, но в этом деле окончательное слово за министром обороны, а у меня нет уверенности, что он согласится с нами.

Пленум ЦК продолжает работу. Все, что там говорится Подгорным, Демичевым, Мазуровым и другими, противоречит здравому смыслу и истинному положению дел. Вранье, очковтирательство и подхалимство - вот главное содержание почти всех выступлений. Все, с кем я встречаюсь, понимают, что говорится на пленуме совсем не то, что нужно было бы сказать: «Пора кончать валить все недостатки на Сталина». За десять лет после смерти Сталина в сельском хозяйстве ничего не достигнуто - молока, мяса, фруктов, овощей и других продуктов сейчас не больше, чем в 1952 году. Нужны не новые перестройки бюрократического аппарата, а свобода для крестьян. Надо дать возможность всем желающим разводить коров, овец, свиней, кур, и через 2-3 года у нас будет в достатке и мяса и молока. ЦК должен перестать считать еще не снесенные яйца и не высиженных цыплят и обеспечить свободу и инициативу тем, кто своим трудом создает сельскохозяйственные продукты.

Только что позвонила жена, она сегодня отстояла на рынке больше двух часов в большой очереди за молоком, но его так и не привезли. Это «хорошая» иллюстрация к разговорам на пленуме.

В подмосковной деревне Заборье (близ Домодедова) до войны было 160 коров и много лошадей, и все это поголовье содержалось за счет местных кормов. Теперь в Заборье 9 коров и ни одной лошади. В деревне совершенно невозможно купить молока даже для детей, и жители Заборья ездят в Москву за порошковым молоком. Могут сказать, что это не типично. Но вот другой пример. В 1919 году в стране был большой голод. На моей родине, в городе Меленки Владимирской области, хлеба не было, но никто не умирал от голода: была картошка и было много молока. А сейчас в Муроме, Меленках, Елатьме, Касимове, Гусь-Хрустальном положение такое же, как в Заборье. Поголовье коров и надои молока сейчас почти всюду значительно ниже официальных данных. Это знает и чувствует народ, но этого не хочет видеть руководство.

Хрущев оскомину набил на выступлениях против культа личности Сталина, а сам пытается создать вокруг своей личности такой культ, которого, пожалуй, не было и при Сталине. У нас нет откровенных высказываний, нет обсуждений и истинно коллегиальных решений. Хрущев готовит для себя плохое место в истории. После его смерти ему уготованы ярлыки: «кукурузник», «хрущоба», «великий очковтиратель», «турист» и «неудавшийся дипломат». В такой стране, как наша, глава государства может и должен быть великим, но к Хрущеву величие не пристает, он просто мелкий склочник у большого дела. Кукуруза, мясо, молоко и другие внутренние проблемы - это, в конце концов еще терпимо, а вот наши военные дела и вопросы сохранения мира вызывают большую тревогу. Более пяти лет болтали мы о Берлине, много лишнего наобещали Кубе, много и неумно грозимся, и далеко не все делаем для поднятия боеспособности и готовности своих Вооруженных Сил. По-видимому, Хрущев не верит в возможность сохранения мира, но и к войне по-настоящему не готовится. В армии - засилье стариков и очень много устаревшей техники. Нужны тщательная чистка и перевооружение всей армии; необходимо резко сократить число пехотных, артиллерийских и танковых частей, а также частей ВВС и ВМФ, но зато усилить ракетные войска, противовоздушную и противоракетную оборону.

22 ноября.

В сегодняшних газетах опубликованы сообщения о мероприятиях США по прекращению морской блокады Кубы и об ответных решениях СССР по снятию полной боевой готовности Вооруженных Сил, увольнению из армии военнослужащих старших возрастов и переходу к обычной учебно-боевой подготовке. Итак, мы вывозим обратно с Кубы все ракеты, самолеты Ил-28 и офицеров-инструкторов и кричим на весь мир о нашей победе, хотя это всего лишь разумное и своевременное отступление. Но спрашивается: зачем нужно было завозить на Кубу такое оружие и дразнить США возможностью ударов с Кубы?

Пленум ЦК продолжает работу. С кем ни побеседуешь о материалах пленума, каждый говорит примерно следующее: «Или я круглый дурак и отстал от жизни, или в намечаемых реформах мало умного». Если бы у людей была возможность открыто выразить свое мнение, то 95 процентов из них, а может быть и более, сказали бы «нет» этим непрерывным и малопродуманным перестройкам.

23 ноября.

Был у меня генерал В.Ф.Бенюк. Я хорошо его знаю с 1941 года; мы работали вместе в Ташкенте, а с 1943 года и до конца войны он был начальником оперативного отдела корпуса, которым я командовал. Бенюк - очень умный, скромный и хорошо подготовленный генерал, - скучает без дела. Ему 57 лет, и он уже два года в отставке. Я предложил ему вместе писать историю корпуса, но он отказался: «Не вижу цели, не поднимусь». У него явно надломлены моральные устои, его раздражает бесконечная болтовня в верхах. Я прямо спросил его: «Сейчас работает пленум ЦК, идут прения по докладу Хрущева. Ты ведь читаешь материалы пленума? Как ты к ним относишься?» Не задумываясь, Бенюк ответил: «Много непонятного, не могу согласиться с мотивами перестройки аппарата. Не могу убедить себя в правильности нашей позиции в кубинском кризисе». При наличии свободного времени для размышлений ему, наверное, тяжеловато. Хорошо, что у меня есть работа, которая почти не оставляет времени для раздумий, но из-за чего иногда не спишь ночами.

24 ноября.

Сегодня день рождения моей матери, ей уже 84 года. Два дня назад я послал в Меленки с племянником Димой Анисимовым поздравление, подарки и переключатель телевизионных каналов, чтобы можно было наладить телевизор «Темп-1», который я в октябре отвез маме.

Только что говорил с Хабаровском. Там первым заместителем командующего воздушной армией работает генерал Одинцов (дважды Герой, в 1942 году он служил командиром эскадрильи в дивизии, которой я командовал на Калининском фронте в Андреаполе). Пригласил Одинцова на должность начальника Центра подготовки космонавтов. Одинцов, не задумываясь, согласился, хотя я его предупредил, что оклад здесь будет меньше получаемого им на 50 рублей (получает 330, а здесь 280 рублей).

В газетах опубликованы решения пленума, утверждающие предложения Хрущева. По существу ответственность за всю промышленность возложена теперь на одного человека, то же самое и по сельскому хозяйству. ЦК во главе с Хрущевым не справился с руководством народным хозяйством, а В.И.Поляков и А.П.Рудаков должны все наладить. Мне жаль этих товарищей - через полтора-два года их будут избивать за «неспособность руководить», «неумение организовать» и прочие грехи.

Мне кажется, что перестройка партийного и советского руководства (так, как она намечена) приведет только к увеличению числа начальствующих лиц и к еще большей путанице в управлении хозяйством страны. Пока не будет полностью развязана инициатива и заинтересованность низов в развитии производства и поднятии производительности труда, пока верхи будут подсчитывать, сколько яиц снесут куры, сколько и где каких гаек сделать, - трудно ожидать заметного улучшения дел и в сельском хозяйстве, и в промышленности. Хотя нужно признать, что выступавшие в прениях предлагали и много полезного в смысле объединения руководства по направлениям экономической деятельности (строительства, энергетики и др.), но эти дельные предложения как раз и останутся нереализованными. Опыт работы министерств и комитетов оправдал себя, и централизация руководства родственными предприятиями и отраслями народного хозяйства была бы целесообразной.

Звонил в Меленки, поздравил маму с днем рождения.

25 ноября. Дача «Заборье».

Всю ночь с субботы на воскресенье и в воскресенье шел мелкий осенний дождь, температура +5 градусов. Но даже в такую погоду на даче лучше, чем в Москве. Много гулял, пилил и колол дрова, сгребал опавшие листья. На даче я непрерывно занят физическим трудом, и это мне нравится больше, чем писанина и разговоры.

В восемь часов вечера неожиданно из Калуги приехал Борис Бастанжиев(летчик из авиационного отряда Н.П.Каманина, который в 1934 году был направлен в Арктику для спасения челюскинцев - Ред.)со своим сыном Игорем. Тридцать лет тому назад я держал Игоря на руках, а теперь передо мной сидел солидный инженер-майор ВВС. Он работал радиоинженером на базе сборки атомных снарядов и бомб, но по состоянию здоровья (болезнь сердца) переводится на другую работу. Борис просил присмотреть, чтобы «дяди из кадров» не обидели его мальчика. Да, все мы очень изменились, причем, не в лучшую сторону: в 20-30 лет всякую протекцию я воспринял бы как оскорбление, а современная молодежь без зазрения совести пользуется связями своих родителей и их знакомых.

26 ноября.

Был у Главкома, он подписал письмо Устинову с просьбой изготовить в 1963 году десять «Востоков». Ни я, ни Вершинин не верим, что это письмо пробьет брешь в бюрократической крепости ВПК, но оно лишний раз напомнит руководству о нуждах космонавтики. К.Д.Бушуев сообщил мне по секрету, что С.П.Королев дал согласие строить еще 4 «Востока» в 1963 году и завод уже приступил к их изготовлению. Но все это делается по инициативе снизу, без соответствующих решений в верхах. Конечно, 4 корабля - не то, что 10, но это уже полупобеда. Вершинин подписал и другое письмо, адресованное в ЦК, которое касается возможной поездки Николаева и Поповича в Индонезию. Мы не возражаем против такой поездки, но не раньше января 1963 года. Вершинин, Рытов и многие другие одолевают меня вопросами о характере взаимоотношений Николаева с дочерью Вертинского. Вся Москва переполнена слухами о якобы предстоящей их свадьбе. Звонят из редакций, радиокомитета, телевидения - все спрашивают, когда будет свадьба; поступает много телеграмм, поздравляющих с бракосочетанием. Николаев только один раз в официальной обстановке встречался с Вертинской во время телевизионной передачи и не имеет никакого желания повторить встречу, а ему приписывают уже намерение жениться на актрисе.

29 ноября.

Два дня работал в Центре подготовки космонавтов - принимали экзамены у женщин-космонавтов по знанию «Востока», снаряжения космонавта, условий космического полета и по пройденным теоретическим дисциплинам. Экзамен не сдавала Кузнецова из-за неясности в состоянии ее здоровья. Помимо приема экзаменов, члены комиссии очень внимательно ознакомились со всеми материалами и документами, характеризующими слушателей и объем проведенной подготовки. Терешкова, Соловьева, Пономарева и Еркина получили общие отличные оценки за все экзамены, и комиссия рекомендовала зачислить их в постоянный состав ЦПК с присвоением воинского звания «младший лейтенант». Из всех четверых только Терешкова не имеет высшего образования, поэтому она больше других волновалась на экзаменах.

Любая из космонавток может выполнить полет на корабле «Восток», но между ними есть и значительные различия. Пономарева имеет более основательную теоретическую подготовку и способнее других - она схватывает все на лету, - но в ее поведении многое нужно исправлять. Она заносчива, себялюбива, преувеличивает свои возможности и не прочь выпить, покурить и погулять (хотя у нее есть муж и пятилетний сын). Соловьева, по всем объективным данным, наиболее физически и морально вынослива, но она несколько замкнута и недостаточно активна в общественной работе. Терешкова - активная общественница, способна хорошо выступить, пользуется большим авторитетом у всех, кто ее знает. У Еркиной подготовленность по технике и физические возможности несколько ниже, чем у ее подруг, но она настойчиво улучшает их и, несомненно, будет неплохим космонавтом. Первой в космический полет нужно послать Терешкову, ее дублером может быть Соловьева, а кто будет космонавткой номер 3 - Пономарева или Еркина, - это решит будущее. Терешкова - это Гагарин в юбке, Соловьева же по своему характеру очень близка к натуре Николаева.

После экзаменов я поздравил девушек с отличным завершением курса обучения. Все они выразили согласие на зачисление в офицеры. С 30 ноября по 10 января 1963 года они будут в отпуске. Трое поедут на курорт, а Соловьева попросила разрешение провести отпуск на Урале - на своей родине. Я сказал им, что для полета будем готовить всю четверку, и только за 2-3 дня до старта окончательно определится, кто полетит первой. Напомнил им, чтобы в отпуске не распускались и поддерживали приобретенную спортивную форму.

30 ноября.

Получил материалы научной военно-теоретической конференции, намеченной на конец января 1963 года. Внимательно прочитал доклады Захарова и Вершинина, бегло просмотрел доклады Бирюзова, Чуйкова, Судца и Горшкова. Доклад Захарова меня обрадовал, в нем есть мысли, которые я высказывал более двух лет тому назад: «...Будущая война будет короткой, решающая сила - ракетно-ядерное оружие, не будет фронтовых операций, характерных для Великой Отечественной войны». Но в докладе нет предложений о резком сокращении всех (кроме ракетных) видов Вооруженных Сил, нет предложений и о перестройке управления войсками, главным образом управления первыми ударами ракетно-ядерного оружия. Доклад Вершинина подготовлен плохо. В нем нет и намека борьбы за космос. Захаров и Бирюзов неоднократно говорили о космосе как о вероятном театре военных действий ближайшего будущего. Но ни в одном докладе нет никаких конкретных предложений, как осваивать космос в интересах обороны сейчас, сегодня. Космическое оружие фигурирует во всех докладах (кроме доклада Чуйкова), но никто не предлагает главного - объединить всю военную космонавтику, закрепив ее за Министерством обороны.

назад

далее