Майора Джона Ивановича Гридунова, русского, назвали в честь американского писателя Джона Рида, автора книги "Десять дней, которые потрясли весь мир". Работник культурного фронта (работал начальником клуба ГНИИИ авиационной и космической медицины с января 1961 г. по декабрь 1971 г.) - и испытатель, лауреат на сцене - рекордсмен в испытаниях нового космического снаряжения. Все смешалось в этом богатырского сложения человеке. Дебютировал на страницах "Космического альманаха" № 3.

Эта песня вспомнилась мне после торжественного собрания в Государственном научно-исследовательском испытательном институте военной медицины МО РФ 12 апреля 2001 года, посвященного 40-летию полета первого космонавта Земли Ю.А.Гагарина. Здесь, в ГНИИИ авиационной и космической медицины, в 1960-1961 годах была проведена медико-биологическая подготовка Ю.А.Гагарина. И сколько же было радостных встреч, слез, узнаваний на этом собрании! Я попросил слова: "Позвольте поднять тост за тех, кто проложил дорогу в космос. Первопроходцев. Штатных испытателей, солдат и нештатных офицеров, к коим отношусь и я".

И на меня нахлынули воспоминания... После торжественного собрания, посвященного 42-й годовщине запуска первого в мире искусственного спутника Земли, по традиции состоялся концерт, который завершился песней "14 минут до старта". А потом к сцене вышел Герман Степанович Титов и сказал, что ветераны помнят и другую песню, которую они пели на Байконуре на популярный мотив, и по памяти, не сбившись ни разу, прочитал стихи Геннадия Сошнина и Ивана Мирошникова этой песни. Зал смеялся, зал аплодировал.

Стоит напомнить, как она создавалась.

Раньше песни Г.Сошнина знали и пели по всему Советскому Союзу все, кто был связан с космосом. Незамысловатые строчки на мотивы популярных песен легко запоминали, переписывали от руки, но автор при этом не упоминался. Самарец Геннадий Петрович Сошнин не обижался. Главным делом его жизни был космос. А все, что связано с космосом, было секретным. В космическом деле у него все складывалось успешно. Один из первых инженеров-испытателей самарского ракетостроительного завода "Прогресс". В 34 года - начальник контрольно-испытательной станции советской лунной ракеты H1 на Байконуре. Для четвертой ступени этой ракеты Геннадий Петрович разработал установку, которая регулировала поступление жидкого кислорода из топливных баков в двигатели. Надежность работы сошнинской установки проверили во время полета на орбитальную станцию космонавты Г.М.Гречко и А.А.Губарев. А мне, майору Гридунову Джону Ивановичу, служившему в ГНИИИ авиационной и космической медицины, доверили проверить возможность полета человека в корабле на Луну. В скафандре, в вакууме, с различными оттягчаюшими обстоятельствами, которые могли быть в полете. Восемь суток продолжался "полет". Выдержал. Доказал - человек может лететь на Луну.

Перед этим экспериментом доктор медицинских наук, профессор А.Р.Котовская прокрутила меня на центрифуге в направлении "грудь-спина" со скоростью нарастания перегрузки 0,2 единицы в секунду. Поставил рекорд - около 19 G. Рекорд не побит до сих пор.

...У Геннадия Сошнина во время сверхнапряженной, ответственной и интереснейшей работе рождались стихи и песни. В атмосфере Байконура переплетались молодость, профессиональное становление, причастность к самым важным событиям в стране. Старт Гагарина 12 апреля 1961 года он наблюдал с 31-й площадки, где жили куйбышевские специалисты. Потом были годы совместной работы и дружбы с космонавтами, уже побывавшими в космосе, и теми, кто только готовился к полету. Долгим августовским вечером 1962 года была написана самая знаменитая песня Г.П.Сошнина на мотив сверхпопулярной тогда песни "14 минут до старта" В.Войновича и О.Фельцмана.

В комнату гостиницы, где жил с товарищами Геннадий Сошнин, заглянул Иван Мирошников, харьковчанин, представитель заказчика завода "Коммунар". За нехитрым ужином и родились строки, ставшие неофициальным гимном байконуровских технологов, а потом и космонавтов.

Заправлены ракеты, конечно, не водою, и кнопку пусковую пора уже нажать. Давай-ка, друг, с тобою Мы выпьем перед стартом, Давай-ка, друг, с тобою - Не дай нам Бог сливать! Припев Я верю, друзья, что пройдет мало лет, И мир позабудет про наши следы, Но в виде обломков различных ракет Останутся Ваши следы. Пусть нынче с перепоя Не двигаются ноги, Налей-ка, друг, стаканчик, Налей-ка, друг, стакан. Мы кончили работу, И нам пора в дорогу. Пускай теперь охрипнет Товарищ Левитан. Припев

Гостиницы с клопами И пыльные дороги Теперь с тобой, дружище. Придется испытать. Пускай газеты пишут, Что мы живем, как Боги, А мы сомнем газету И сходим погулять. Припев В космические дали ракеты улетали, Героев-космонавтов теперь не сосчитать. В космические дали ракеты отправляли. А нас в командировку отправили опять. Припев Я верю, друзья, что пройдет мало лет, И мир позабудет про наши следы. Но в виде обломков различных ракет Останутся наши следы!

Много раз и мне приходилось петь эту песню в самых различных ситуациях. Светло помню, как Юрий Алексеевич Гагарин весной 1968 года подошел ко мне в Доме офицеров Звездного. "Джон, поздравь меня, окончена учеба в Академии Жуковского, осталась только защита диплома. В обшем, это надо отметить, кладу 15 рублей". Я, помню, положил 10. А после мы спели эту песню с удовольствием. До сегодняшнего дня перед глазами его улыбка, когда он пел.

...Санаторий "Чемитоквадже". Впервые в августе 1963 года первый отряд космонавтов собрался на отдыхе вместе. Генерал-лейтенант Василий Яковлевич Клоков прикомандировал меня в помощь командиру первого отряда майору Никерясову Николаю Федоровичу для организации отдыха космонавтов, летавших и готовившихся полететь. Ввиду спецконтингента отдыхающих, в это время по путевкам отдыхали только генералы. А они имели собственное мнение и критически-придирчиво смотрели, как отдыхают космонавты. Но на скромном торжестве по поводу дня рождения уже слетавшего космонавта Героя Советского Союза Андрияна Николаева я потерял бдительность и запел в номере эту песню, а потом перешел и на русские народные, а голосок у меня излишне громкий. Андриян, предчувствуя будущие неприятности, мне всё говорил: "Убавь, Джон Иванович, громкость, убавь!". И как в воду глядел: на следующее утро мне втык.

Помню, 11 апреля 1967 года после торжественного собрания ГНИИИ авиационной и космической медицины в Центральном доме Советской Армии, которое вели Ю.А.Гагарин и А.А.Леонов, решили посетить бывшего члена Военного совета фронта генерал-майора авиации Николая Павловича Бабака, славившегося своим хлебосольством. Поехали Юрий Гагарин, Евгений Леонов, Евгений Хрунов, наш комсомольский вожак Анатолий Утыльев и я. Вот там мы и потешили генерала, спев нашу песню!

Еще помню, как бывший комсомольский работник в первом отряде космонавтов полковник запаса Геральд Соловьев 22 апреля 1998 года, сняв ресторан в Доме кино на Васильевской, справлял свое 60-летие. Апофеозом торжества был момент, когда встали в один ряд именинник Геральд Соловьев, Анатолий Утыльев, я, дважды Герой Советского Союза Виталий Севастьянов, дважды Герой Советского Союза Борис Волынов, актер Борис Хмельницкий и с таким воодушевлением спели эту песню, что припев подхватывали все присутствующие.

В 2000 году провожали в последний путь бывшего замполита Центра подготовки космонавтов полковника запаса Ивана Макаровича Крышкевича. Я оказался рядом с Германом Степановичем Титовым. Он мне посетовал на страшную занятость в Думе, Федерации космонавтики, в различных комитетах, а потом предложил: "Давай тихонько споем нашу песню". И мы в полголоса спели ее, как бы провожая Ивана Макаровича.

Эту песню я исполнял с Виталием Севастьяновым со сцены Большого зала ЦДРИ 12 октября 2001 года на вечере в честь своего 75-летия, а П.Р.Попович и Б.В.Волынов вместе с залом подпевали нам.

В апреле 2001 года меня пригласили в Музей современного искусства на открытие выставки, посвященной 40-летию полета Юрия Гагарина. Естественно, мы там спели эту песню, а потом с дважды Героем Советского Союза космонавтом Андрияном Николаевым стали вспоминать тех, кто нас покинул. Получалось что-то очень много. Но Андриян, толкнув меня плечом, улыбаясь, сказал: "Но мы-то живы, Джон!". А я подумал, как современно, особенно сейчас, после потопления станции "Мир", звучат слова песни: "Но в виде обломков различных ракет останутся наши следы!".