Дуари включила мотор, чтобы управлять энотаром, позволив ему плыть дальше по реке. Наконец она нашла то, что искала — островок с маленьким заливом с противоположной стороны. Она подрулила к этой тихой воде и бросила якорь.

Вик-йор не обращал внимания на то, что происходило вокруг. Он глотал орехи как голодная белка. Дуари потянулась, чтобы взять орех, но Вик-йор оттолкнул ее руку и отодвинул орехи подальше. Она с изумлением наблюдала за ним. Он даже не пытался прожевать жесткую мякоть орехов и задыхался от такой спешки. Потом он начал смеяться, затем долго пел, после чего снова смеялся.

— Вина! — закричал он. — Ах, если бы было вино! Зато есть вода.

Он посмотрел вокруг и увидел, что энотар лениво покачивается на берегу маленького острова.

— Что мы здесь делаем? — удивленно спросил он.

— Мы здесь переночуем, — сказала Дуари. — Я устала.

— Я иду на берег, — сказал Вик-йор. — Ты меня не оставишь, потому что у меня пузырек и пистолет.

Он снова стал смеяться, петь и, собрав остатки орехов, понес их на берег. Там он лег на живот и стал пить из реки.

Он продолжал есть и пить. Дуари казалось, что он вот-вот лопнет. Чем больше он съедал, тем истеричней становился. В конце концов он, охваченный экстазом, начал кататься по земле. Он хохотал и кричал, потом замер, тяжело дыша. Пролежав так минут пятнадцать, он медленно поднялся на ноги, полностью истощенный.

Он сделал несколько шагов к энотару, затем его глаза стали стеклянными и узумленными. Он взрогнул и упал на землю, корчась в конвульсиях, успев лишь крикнуть:

— Я делюсь! И не могу разделиться!

Дуари наблюдала за его тщетными муками, пока он не умер. Она сошла на берег и взяла пузырек и пистолет из его карманов. Затем она вытащила якорь и включила мотор. Подобно большой птице, энотар поднялся в воздух и сделал круг, пока Дуари определяла направление полета. Приглушенный вечерний свет давал хорошую видимость. В полночь она станет минимальной, так как солнце будет как раз с обратной стороны внешней оболочки и преломленный свет будет иметь самую низкую интенсивность. К полуночи Дуари рассчитывала достичь Ву-ада.

Она взяла курс на север. С левой стороны тянулся огромный горный хребет, таинственный и грозный во мраке ночи, потом начался могучий лес, темный и угрюмый. Без Карсона этот мир казался совсем иным! Мрачный и ужасный, сейчас это был мир одиночества и опасностей. С ним он был бы таким же темным, но полным удивительных приключений.

Но теперь она летела к нему! Увенчается ли успехом ее смелый план? Ночь и время хранили ответы на эти вопросы.

42

Эро Шан проснулся и посмотрел вокруг. В Музее Истории Природы было ни души за исключением нескольких сонных охранников и печальных и безнадежных экспонатов.

— Не спишь, Карсон? — спросил он.

— Да, — ответил я. — Я спал урывками. Меня все время преследует страх, что с Дуари случилось что-то ужасное. Подумать только! Она сейчас в темноте в обществе этого человекоподобного существа, вооруженного пистолетом. Я слышал как стражники говорили, что Вик-йор убил этим пистолетом много народу. Он должно быть забрал его у Дуари. Это была единственная гарантия ее безопасности.

— Не беспокойся, — советовал Эро Шан. — Это не поможет. Ты веришь в вещие сны?

— Нет.

Эро Шан засмеялся.

— Вот и я не верю, хотя видел очень приятный сон. Может быть он и не вещий, но зато ободряющий. Мне приснилось, что мы снова в Хавату и Налти угощает нас чудесным обедом. Присутствуют все члены Санджонга и все осыпают Дуари похвалами.

— Мне тоже приснился сон, — сказал я. — Будто анотар потерпел катастрофу и рядом с обломками лежит разбитое тело Дуари.

— Хорошо, что ты не веришь в сновидения, — сказал Эро Шан.

— Я не верю в сновидения, — почти что прокричал я, — ну почему мне должны сниться такие вещи!

Подошел охранник. Он держал прут, которым ударил меня по лицу.

— Тихо! — огрызнулся он. И вдруг из-за огромного гантора, стоявшего слева, раздалось знакомое жужжание лучевого пистолета и стражник, ударивший меня, повалился на пол.

Когда из-за гантора показалась фигура, стали сбегаться стражники.

— Дуари! — закричал я.

Стражники бросились к ней. Но она пошла прямо на них, щедро поливая их лучами из пистолета. Четверо, или пятеро упали, а остальные пустились бежать, взывая о помощи.

Дуари бросилась ко мне, держа в руках пузырек. Она несколько раз дотронулась пробкой до моего языка, затем сделала то же самое Эро Шану. Не дожидаясь пока подействует противоядие, она обрезала нам ремни.

Я почувствовал как ко мне возвращается жизнь. Мои ноги и руки начали двигаться. На зов охранников в здание сбегались воины. Дуари повернулась, чтобы встретить их, пока мы приходили в себя. Она повернулась, чтобы убедиться, сможем ли мы следовать за ней и побежала к входу. Мы с мечами последовали за ней. Вуйорганы падали под лучами, как пшеница под косой, а уцелевшие выбегали из здания. В нас начали метать копья, но к счастью мимо. Накронец мы были на площади, где мы увидели толпу бегущую к анотару — разъяренную массу, стремящуюся разрушить анотар.

— Быстрей! — крикнула Дуари. — К анотару!

В этом приглашении мы не нуждались — бы уже были на полпути к нему. Когда мы добежали до него, вуйорганы уже толпились вокруг корабля. Повредили они его, или нет, мы не знали. Они оказались решительнее, чем я думал, но не могли соперничать в фехтовании со мной и Эро Шаном и, конечно, с пистолетом, которым Дуари овладела в совершенстве. Вскоре те, кто уцелел, скрылись за ближними зданиями и мы стали контролировать ситуацию.

— Дай мне пузырек, Дуари, — сказал я.

— Что ты хочешь сделать с ним? — спросила она, протягивая мне.

— Помочь этим беднягам, — сказал он, показывая в сторону музея.

— Да, — сказала она. — Я тоже хотела освободить их, но когда эти охранники стали сопротивляться, я не могла терять ни минуты, особенно когда анотар был в опасности. Но как ты это сделаешь? Нам нельзя разъединяться и мы не можем оставить анотар.

— Подрули его прямо к выходу, чтобы он полностью закрыл двери. Ты с пистолетом и Эро Шан с мечом будете обороняться пока я буду освобождать экспонаты.

У меня ушло добрых полчаса на то, чтобы освободить всех людей. Все они были воинами — и все жаждали мести! Тех, которых я освободил раньше других, помогали мне обрезать ремни другим. Когда все были освобождены, их оказалось полсотни. Полсотни хорошо вооруженных воинов были готовы выйти на площадь.

Я не буду описывать их благодарности. Несколько израненных в боях мужчин, лица которых украшали шрамы, не смогли сдержать слез. Они хотели идти за мной на край света, если я того пожелаю. И если бы анотар мог вместить их, я бы взял их всех, так как с ними я бы завоевал весь мир.

Мы оттянули анотар от выхода и выпустили их. Когда они увидели, что не смогут следовать за мной, они попрощались и напрвились во дворец Вик-вик-вика. Поднимаясь над Ву-адом мы слышали крики и проклятья, доносящиеся из здания.

Я спросил Дуари, куда девался Вик-йор. Она рассказала и, подумав, добавила:

— Гадкие существа не только не могут размножаться, они даже не могут делиться.

Через некоторое время Эро Шан показал назад. Небо было озарено красным пламенем. Воины победили и подожгли Ву-ад.

— Они больше не будут встречать людей с цветами и песнями, — сказал Эро Шан.

— А Вик-вик-вик не будет давать своих восхитительных банкетов, — добавила Дуари.

Мы снова чувствовали себя в безопасности. Сквозь ночную мглу мы с Дуари летели на юг. Мы продолжали поиски Санары, столицы империи Корва, расположенной на материке Анлап.

43

Анлап — это огромный материк, лежащий в южном полушарии Венеры. Часть его относится к умеренной зоне. А другая половина тянется далеко на север до Страбола, зоны тропиков. Практически вся эта часть Анлапа совершенно не исследована и не нанесена на карты. Его северная граница на картах Амтора нанесена пунктирной линией.

После нашего бегства из Ву-ада мы с Дуари и Эро Шаном полетели прямо на юг, где по моим рассчетам находилась Корва, империя, которой правил мой друг Таман. Санара был портовым городом, ставшим столицей после разгрома революционеров Зани. Как далеко он находился, мы не имели понятия. Дуари пролетела значительное расстояние в этом направлении, готовя наш побег из Ву-ада. Она рассказала мне, что дальнейшее продвижение на юг было невозможно из-за лесов огромной высоты и горного хребта, уходящими своими вершинами вглубь оболочек облаков, защищающих планету от губительного солнечного тепла. Как мы узнали позже Анлап разделен горными хребтами приблизительно на три части. И следующий из них находится значительно южнее. Оба этих горных хребта тянутся с востока на запад, а между ними находится плато, представляющее собой огромную равнину, изрезанную многочисленными реками.

Я был бы рад доставить Эро Шана в его родную Хавату, если бы не безопасность Дуари, ставшая моей первой и единственной заботой. Хочу заметить, что я также истосковался по миру и спокойствию. Я испытал их всего несколько раз с того памятного дня, когда мой космический корабль стартовал в пространство с пустынной Гвадалупы и мой задуманный полет на Марс закончился приземлением на Венере.

Эро Шан, обсудив со мной этот вопрос, был особенно настойчив в необходимости обеспечить безопасность Дуари, прежде чем говорить о его возвращении в Хавату. Но я заверил его, что по прибытию я помогу ему построить другой анотар, в котором он сможет вернуться домой.

После того как мы достигли гор я повернул на восток, в поисках перевала, через который можно было пролететь и продолжить наше путешествие на юг. Попытка пролететь вслепую через оболочку облаков, не зная высоты гор, была равносильна самоубийству. Но я не буду утомлять вас рассказом об этих изнурительных поисках. Достаточно будет сказать, что нижняя оболочка облаков не всегда держится на одинаковой высоте, подымаясь иногда вверх на тысячу футов. В один из таких моментов мне удалось различить вершины нескольких относительно низких пиков, за которыми, как казалось, было свободное пространство.

Я летел как раз под нижним слоем облаков и тут же повернул на юг и на полной скорости полетел через эти изрезанные пики, которых никто конечно не видел с момента их образования.

Скорость теперь играла решающую роль, так как мы должны были успеть пролететь прежде чем оболочка облаков опустится вниз и окутает нас.

— Так, — сказала Дуари, вздохнув от облегчения, когда увидела под нами широкую равнину, — мы пролетели и это хороший знак на будущее, но это совсем не напоминает местность, окружающую Санару, не так ли?

— Она совсем не такая, — согласился я, — и на сколько я понимаю, здесь вовсе нет океана.

— Может она и не похожа на Корву, — сказал Эро Шан, но это, безусловно, красивая страна.

Она действительно была красивой. Насколько мог охватить глаз кругом была равнина, за исключением нескольких низких холмов, лесных массивов и рек, нарушавших непрерывность ее широкого, окрашенного в пастельные тона пространства.

— Посмотри, — сказала Дуари, — там что-то движется.

Далеко впереди я увидел что-то напоминающее процессию крошечных точек, движущихся параллельно реке.

— Это может быть дичь, — сказал Эро Шан, — и мы могли бы полакомиться мясом.

Кто бы это ни был, они двигались точно по прямой и я засомневался в том, что это была дичь. Однако, я решил пролететь над ними, снизится и выяснить это. Мы приблизились и стали лучше видеть их. Они оказались удивительными машинами, которых никто из нас еще не видел. Около двадцати громадных искусственных существ ползли по равнине. Впереди, на флангах и сзади двигались меньшие копии этих исполинов.

— Что бы это могло быть? — спрашивала Дуари.

— Все это напоминает сухопутный военный флот, — ответил я. — Это самое удивительное зрелище, которое я когда-либо видел. Я хочу снизится и посмотреть на него поближе.

— Будь осторожен, — сказала Дуари. — Не забывай о проклятье, которое так долго «идет по нашему следу», как ты говоришь.

— Ты совершенно права, дорогая, — ответил я, — и я не буду приближаться слишком близко. Хочется только узнать, что это такое.

Я сделал круг над этим Бробдинегским караваном и снизился до высоты тысячи футов. С такой высоты эти машины оказались еще более удивительными и необычными. Наибольшие из них достигали семиста и восьмиста футов в длину. Они поднимались над землей на высоту до тридцати футов. Более легкие надстройки на верхней палубе поднимались еще на тридцать футов с лишним. Больше всего они напоминали дредноуты. Флаги и вымпелы реяли над надстройками, носом и кормой. Они буквально ощетинились вооружением.

Меньшие машины были разной конструкции. Их можно было приравнять к крейсерам и эсминцам, тогда как большие были, безусловно, сухопутными дредноутами. Я бы сказал супердредноутами. Верхние палубы и надстройки были заполнены людьми, глядевшими на нас. Через минуту они вдруг исчезли с палуб и я понял, что их вызвали на рабочие места.

Это мне совсем не понравилось и я стал быстро набирать высоту. Тут же я услышал жужжанье пушек, стрелявших t-лучами. Смертоносные t-лучи разрушали все подряд на своем пути.

На предельной скорости я забирался повыше, маневрируя и уклоняясь от лучей, ругая себя за этот ненужный риск. И вот, когда я уже поздравлял себя с благополучным исходом этого знакомства, вдруг исчез нос анотара вместе с пропеллером.

— Проклятье преследует нас, — сказала Дуари.

44

Когда я стал снижаться, скользя по кривой, огонь прекратился и, отделившись от колонны, две машины на огромной скорости понеслись к нам. Когда мы приземлились, они уже были на месте, направив на нас свои пушки. Я поднялся из кабины и поднял руки в знак примирения. Открылась боковая дверь корабля и из нее вышли шесть человек. Спустившись на землю, они подошли к нам. Все из них, кроме одного, были вооружены пистолетами и ружьями, стрелявшими r-лучами. Тот, кто вел их, был безоружным. Очевидно это был их офицер. Их одежда состояла из набедренных повязок, сандалий и шлемов. Причем шлемы были единственнным отклонением от универсальной мужской одежды на Амторе. Они были довольно мрачными людьми, с квадратными челюстями и неподвижными лицами. Они выглядели даже интересными, хотя и немного зловещими. Они подошли и остановились возле анотара, глядя на нас.

— Выходите, — сказал офицер.

Эро Шан и я выпрыгнули из кабины, после чего я помог спуститься Дуари.

— Зачем вы сбили нас? — спросил я.

— Возможно лотокор Данлот скажет вам об этом, — ответил офицер. — Я отвезу вас к нему.

Они забрали нас в свою странную машину. Внутри неолантара (как они его называли) находилось от двусот до трехсот человек. На нижней палубе, куда нас привели, находились кубрик, камбуз, каюткомпания, а также вещевые и продовольственные склады. На второй палубе находились батареи пушек, стрелявших из боковых отверстий, закругленного носа и кормы корабля. На верхней палубе, куда нас привели, также было полно вооружения. Оно состояло из батарей, расположенных по бортам и пушек, находившихся во вращающихся башнях. Сверху башен располагались легкие пушки. Башни вели огонь поверх батарей. Наибольшая надстройка находилась в центре верхней палубы. Палуба, находящаяся на надстройке была, так сказать, капитанским мостиком. Под ней находились каюты офицеров.

Все эти корабли назывались лантарами. Название происходит от слов «лап» и «нотар», где «лап» — это земля, а «нотар» — корабль. Большие дредноуты назывались тонглантарами, или большими сухопутными кораблями. Тогда как крейсеры — коландерами, быстрыми сухопутными кораблями, а эсминцы — неолантарами, маленькими сухопутными кораблями. Я называю их супердредноутами, крейсерами и эсминцами, по аналогии с кораблями на Земле.

Нас доставили на один из дредноутов, оказавшийся флагманским кораблем. Эта громадина достигала семиста пятидесяти футов в длину и ста шестнадцати футов в ширину. Верхняя палуба поднималась над землей на тридцать футов, а супернадстройка — еще на столько же. Он был украшен знаменами, флагами и вымпелами. И все же это была очень мрачная и грозная машина. Впереди, на верхней палубе стояла группа офицеров, к которым нас и привели.

Лотокор Данлот, командовавший флотом, был суровым, видавшим виды человеком.

— Кто вы и зачем вам понадобилось кружить над флотом Фалзы в этой штуке? — спросил он. Спрашивая, он окинул нас изучающим и подозрительным взглядом.

— Уже несколько месяцев как мы сбились с пути, — сказал я, — и не можем найти дорогу домой.

— Где это? — спросил он.

— Корва, — ответил я.

— Никогда не слышал о ней, — сказал Данлот. — Где она находится?

— Я сам точно не знаю, — ответил я, — но где-то на юге, на южном побережье Анлапа.

— Это Анлап, — сказал он, — и море находится на востоке, но там нет никакой Корвы. На юге находятся непроходимые горы. В чем это вы летали по воздуху и почему оно не падает?

— Это анотар, — ответил я и вкратце объяснил его принцип действия.

— Кто его построил? — спросил он.

— Я.

— Откуда вы прилетели?

— Из города Ву-ада, который находится севернее горного хребта, — ответил я.

— Никогда не слышал о нем, — сказал Данлот. — Вы лжете и, надо заметить, неудачно. Вы прилетели неизвестно откуда и летите неизвестно куда. Думаете я вам поверю? Я скажу вам кто вы. Вы все — Панганские шпионы.

Я рассмеялся в ответ.

— Почему вы смеетесь? — спросил он.

— Потому что ваше утверждение смехотворно, — ответил я. — Если бы мы были шпионами, то никогда бы не спустились, чтобы в нас стреляли.

— Все панганы дураки, — отрезал Данлот.

— Может я и дурак, но не панган во всяком случае. Я даже никогда не слышал о них. Я не имею понятия в какой стране нахожусь.

— А я говорю, что вы шпионы, — настаивал он, — и будучи таковыми, вы будете уничтожены.

— Моя жена, — продолжал я, показывая на Дуари, — бывшая принцесса Вепайии, а мой друг Эро Шан — исследователь-биолог из Хавату. Меня зовут Карсон Венерианский. Я — принц Корвы. Если вы цивилизованне люди, обращайтесь с нами как полагается по этикету.

— Я слышал о Хавату, — сказал Данлот. — Она находится на востоке за океаном в трех тысячах миль отсюда. Много лет назад на побережье Фалзы потерпело крушение судно, плывшее из страны под названием Тора. На его борту был человек из Хавату, который был пленником Торов. Эти торы оказались негодяями и мы их всех поубивали. Но человек из Хавату был очень образованным. Он до сих пор живет у нас в Онаре. Возможно я оставлю вас в живых, пока мы не вернемся в Онар.

— Как звали этого человека из Хавату? — спросил Эро Шан.

— Корган Кантум Амбат, — ответил Данлот.

— Я хорошо его знаю, — сказал Эро Шан. — Он таинственным образом исчез много лет назад. Он был очень образованным человеком, физиком по специальности.

— Он сказал, что однажды ночью он упал в реку с набережной, — рассказывал Данлот, — и его смыло с водопада, расположенного ниже города. Он чудом остался жив. Он умудрился удержаться на плаву и течением его вынесло в океан. Там он был подобран и взят в плен кораблем Торы. Так как не было возможности вернуться в Хавату, он остался здесь.

После этого отношение к нам стало мягче. Он сказал, что они следовали в панганский город Хор. Ему не хотелось брать нас в бой, но он сказал, что мы будем в безопасности, особенно Дуаре.

— Если бы я мог выделить один корабль, то отправил бы вас в Онар. На этих лантарах совсем нет места для женщин.

— Я могу поселиться с моим клукором, — сказал офицер, который привел нас, — а женщина могла бы занять мою каюту. — Клоокор означает лейтенант.

— Отлично, Вантор, — сказал Данлот. — Можете забрать женщину.

Мне это не понравилась и я сказал об этом, но Вантор сказал, что для меня на его корабле места не найдется, а Данлот повелительно напомнил мне, что мы были пленниками. Я заметил саркастическую улыбку на губах Вантора, когда он уводил Дуари. Когда я увидел как она покидала флагманский корабль, меня охватили дурные предчувствия. Сразу после этого флот продолжил свое движение.

Данлот поселил меня к молодому младшему лейтенанту или рокору, а Эро Шана к другому офицеру, с таким договором, что мы сможем спать, пока они были на дежурстве и уступать им место по их возвращению. В остальное время мы могли свободно перемещаться по кораблю. Я был очень удивлен этим, но это лишь подтверждало тот факт, что Данлот больше не считал нас панганскими шпионами.

Приблизительно через час я увидел прямо по курсу нечто несущееся в нашем направлении с огромной скоростью. Когда оно приблизилось, я увидел, что это был крошечный лантар. Он подъехал к флагманскому кораблю, продолжавшему свое движение. На борт вышел офицер и сразу же направился к Данлоту. Почти сразу флаги были спущены, за исключением вымпела и дополнительного флага, развевающегося на грот-мачте чуть ниже. Это был флаг красного цвета со черными скрещенными мечами — боевой флаг Фалзы. Теперь флот развернулся. В первых трех линиях шли эсминцы, за ними следовали крейсеры, а сзади линкоры замыкали вершину треугольника. Спереди и с флангов кораблей шли закрепленные за ними маленькие катера-разведчики.

Экипаж линкора занял свои боевые места. Мощный флот боевым порядком уверенно двигался вперед. Это было хорошее построение. Я чувствовал, что приближается сражение, но не видел противника. Так как на меня никто не обращал внимания, я поднялся на мостик, чтобы лучше видеть происходящее и установить, где находился противник. Там находились офицеры и сигнальщики, посылавшие и принимавшие сообщения. На мостике было установлено четыре t-лучевых пушки. Около каждой находился расчет из трех человек. Хотя мостик был большой, места там оставалось немного и я удивился, что мне разрешили там остаться. Позже я узнал, что по приказу Данлота меня всюду пропускали, чтобы удостовериться, что я не шпион. Будучи таковым, я должен буду себя обнаружить.

— Видел ли ты когда-нибудь сражение сухопутных флотов? — спросил меня один из офицеров.

— Нет, — ответил я. — Я никогда не видел лантаров.

— На твоем месте я бы спустился вниз. — Это самое опасное место на корабле. Вероятно большая половина из нас погибнет в этом сражении.

Когда он закончил говорить я услышал нарастающий пронзительный свист, закончившийся ужасным взрывом. В ста ярдах от флагманского корабля разорвалась бомба. Мгновенно заговорили крупнокалиберные пушки линкора. Сражение началось.

45

Пушки наибольшего калибра, установленные на линкорах стреляют тысячефунтовами снарядами на расстояние до пятнадцати миль, тогда как меньшие пушки стреляют снарядами весом пятьсот фунтов на расстояние от двадцати до двадцати пяти миль. Эти пушки используются, когда противник находится за горизонтом, так как t- и r-лучи не описывают кривой. Они двигаются всегда по прямой линии, поэтому стреляющий должен видеть своего противника.

Эсминцы и крейсера, шедшие перед нами, теперь исчезли из виду, пытаясь приблизиться к противнику и пустить в ход свои смертоносные t-лучевые пушки. Вражеские снаряды то и дело разрывались вокруг. Наши линкоры отвечали дружными залпами.

Вскоре линкоры, увеличив скорость, рванулись вперед, перекатываясь и подпрыгивая на неровностях. Очущение было такое, как-будто океанский корабль плывет по штормящему морю. Линкоры продолжали вести огонь.

Я увидел прямое попадание в надстройку линкора, шедшего рядом в цепи. Все на мостике должно быть погибли тотчас. Хотя теперь корабль был похож на человека без глаз, он сохранил свое место в строю и продолжал вести огонь. Его капитан и штаб продолжали командовать им из бронированной комнаты, находившейся в недрах корабля, получая радиограммы с флагманского линкора. Находясь в трудном положении, он оставался боеспособным.

— Видишь, что я имел в виду, — сказал офицер, советовавший мне идти вниз, указывая в направлении разрушенной надстройки.

— Понимаю, — сказал я, — но здесь намного интересней, чем внизу.

— Будет еще интересней, когда мы приблизимся к неприятелю, — сказал он.

Впереди мы уже видели наши крейсера и некоторые из эсминцев. Они вплотную сражались с вражескими машинами и вот, наконец, мы увидели большие линкоры неприятеля, выплывающие из-за горизонта. Через полчаса мы были в самой гуще битвы. Маленькие катера-разведчики жужжали вокруг как москиты. Они так же как и эсминцы запускали по вражеским кораблям торпеды на колесах. Неприятельские корабли такого же класса атаковали аналогично.

Гул больших пушек уступил место шипенью t-лучей, способных разрушать почти все формы материи.

Корабли имели два уровня защиты: тяжелая броня, защищавшая от снарядов, и тонкое покрытие, задерживающее r-лучи. Оно могло быть растворено определенными химикатами. Теперь, когда два флота находились рядом, были пущены в ход другие снаряды. Они содержали кислоту, растворявшую это покрытие. После прямого попадания, на корпусе корабля появлялось огромное пятно с растворенным покрытием, под которым была незащищенная броня. Корабль становился уязвимым для t-лучей, и неприрятель тут же начинал добивать пораженную машину из t-лучевых пушек. Кораблю ничего не оставалось как уклоняться от обстрела этого пятна.

Когда мы приблизились к эпицентру сражения, я обнаружил, что одной из наиболее интересных фаз боя было применение маленьких колесных торпед. Установленные на трехколесной раме, они могли передвигаться по прямой линии. Естественно, на неровной поверхности они могли отклоняться от курса, будучи эффективными на близком расстоянии. Ихней задачей было уничтожение огромных, длинных ремней, которые использовались наподобие гусениц наших тракторов и танков. Одной из функций катеров-разведчиков было уничтожение вражеских торпед и запуск своих. Они делали это с помощью маленьких t-лучевых пушек. Командование этими катерами было, на мой взгляд, наиболее интересным. Это удивительно маневренные и скоростные машины. Они могли на огромной скорости уклониться от t-луча или догнать вражескую торпеду, вывести ее из строя и запустить свою.

Флагманский линкор находился теперь в гуще событий и вскоре я увидел более интересные вещи, чем снующие внизу катера. Мы вступили в поединок с экипажем вражеского корабля, находившегося по правому борту от нас. Шесть людей на нашем мостике уже погибли и одна из наших пушек была выведена из строя. В нее попал химический снаряд, разрушивший ее покрытие и сделав ее доступной для t-лучей неприятеля. Они пробили большую дыру башне и один за другим воины погибли. Два других солдата тащили новую защиту для пушки и я помог им. Мы держали ее перед собой, чтобы защититься от огня. Но когда стали закреплять ее, оба солдата погибли, выйдя из под нее.

Я оглянулся, чтобы увидеть кто возьмет на себя командование пушкой, но на мостике в живых не осталось никого, кроме расчетов других пушек. Причем одной из них управлял единственный уцелевший офицер. Поэтому я занял место комендора и приник к перископу, едва выступавшему над щитом. Я был защищен от всего, кроме химических снарядов, способных вывести из строя мой щит.

Через перископ я отчетливо увидел мостик вражеского корабля. Дела у них обстояли не намного лучше наших. Палуба была усыпана мертвыми и две пушки выведены из строя. Под нами корабли обстреливали друг друга химическими снарядами и прошивали свои корпуса t-лучами. В корпусе вражеского корабля была зияющая дыыра, но наши t-лучи не достигали его жизненно важной точки.

Я снова направил перископ на мостик вражеского корабля и заметил, что из-под щита пушки высовывается чья-то нога. Прицелившись я снес ее. Я услышал крик несчастного и увидел как он покатился по палубе. Ему следовало лучше держаться, так теперь его голова была открыта и, через пару секунд она последовала за ногой. Пушка, однако, продолжала стрелять. Наверное за щитом оставалось еще двое комендоров.

t-лучи распространяются точно по прямой, в диаметре они не толще карандаша. Два залпа, которые я сделал, убедили меня в том, что это было исключительно точное оружие. Конечно, покачивание на ухабах во время маневров кораблей делали каждое попадание случайным. Но как бы не качало корабль, существуют моменты, когда он неподвижен. Как раз тогда я и сделал свои два залпа. Мне захотелось попробовать еще и я стал целиться в дуло вражеской пушки. Если мне удасться попасть в эту крошечную цель, то пушка будет выведена из строя. Целиться в такую маленькую цель было довольно утомительно. Я сделал дюжину безрезультатных выстрелов, пока наконец два корабля замерли на доли секунды. Когда я нажал на кнопку, мой прицел был направлен точно на дуло вражеской пушки. Я видел как она задрожала, когда через нее проходили t-лучи. Я был уверен, что попал и пушка больше не будет стрелять.

На неприятельском мостике теперь действовала лишь одна пушка. Двое из ее комендоров лежали мертвые рядом со щитом. Я был уверен, что ею управлял один человек. Поэтому я был уверен, что уцелевший комендор или комендоры уничтоженной пушки попытаются добежать до оставшейся пушки, чтобы пополнить ее расчет. Поэтому я направил прицел на пространство между двумя пушками и стал ждать. Действительно, оба комендора бросились бежать к ней и я уничтожил их обоих.

В поисках новых побед я повернул свой перископ на другие части вражеского линкора. Он был сильно поврежден, но большинство его пушек продолжали стрелять. В нижней части корпуса я заметил точку, в которой разорвался химический снаряд. Там должно быть находился кожух, защищавший зубчатую передачу двигателя. Я направил свою пушку на эту точку и нажал на кнопку. Из-за движения кораблей было невозможно удерживать цель постоянно, поэтому я особенно обрадовался, когда в броне кожуха появилась дыра. Я продолжал бить в эту точку до тех пор, пока дыра достигла размеров человеческой головы, обнажив огромную металлическую гусеницу, которая приводила это чудовище в движение. Гусеница двигалась с такой скоростью, что t-лучи покрыли ее значительную поверхность. Результаты моего обстрела сказались не сразу, но вскоре я заметил, что гусеницы стали заминаться и трещать под огромными колесами. В этот же момент линкор рванулся в нашу сторону, так как колеса с его левого борта оказались блокированными. Гусеница с правого борта продолжала двигаться. Мы едва успели уклониться, чтобы избежать столкновения. Потом, когда вражеский корабль остановился, мы оставили его на съедение эсминцам и катерам-разведчикам, которые окружили его как шакалы или гиены.

В первый раз за время моего участия в сражении у меня появилась возможность оглядеться вокруг. Я заметил, что вражеский флот отступал полным ходом. Крейсера и эсминцы преследовали его. За кормой вся равнина была усеяна поврежденными кораблями обеих сторон. На земле шли рукопашные схватки, так как фалзанцы хотели захватить пленников.

Опускалась ночь и флагманский корабль подавал сигналы флоту вернуться в боевой порядок. На мой взгляд сражение было закончено. Осматривая мостик я понял, почему офицер предложил мне спуститься вниз. В живых остались лишь он, я и два комендора. Пока я смотрел на это побоище, он подошел и заговорил со мной.

— Ты хорошо стрелял, — сказал он.

— Не так, как панганский шпион, правда? — сказал я, улыбаясь.

— Нет, но и не так как человек, который никогда не видел лантара, — сказал он.

— Я видел другие корабли и сражался на них, но они плавали по океану, а не по земле.

— Завтра будет намного больше стрельбы, — заметил он. — К утру мы должны добраться до Хора и тогда начнется настоящее сражение.

— Из-за чего идет эта война? — спросил я.

— Из-за пастбищ для наших стад, — ответил он.

— Панга претендует на все пастбища. Мы воюем уже десять лет и пока мы воевали, люди из Хангора увели почти все их стада, а люди Малтора украли почти все наши.

— Выигрывал ли кто-нибудь решающие сражения? — спросил я.

— Наш флот всегда побеждал ихний, — отвечал он. — Но пока что нам не удавалось взять их город Хор. Битва за Хор будет решающей в этой войне.

— И что дальше? — спросил я.

Он пожал плечами.

— Я знаю не лучше тебя, — сказал он, — но возможно, что мы начнем войну с Малтором, чтобы вернуть наши украденные стада.

После сражения к нам подошли два санитарных корабля и один транспортный. Большая часть ночи была посвящена ремонту и для сна времени почти не осталось.

Когда наступило утро я увидел две очень странных машины, подошедших к нам ночью. У этих громадных чудовищ была очень толстая броня, а нос имел коническую форму с вершиной, отстоящей от земли на пятнадцать футов. Каждый из кораблей был вооружен четырьмя тяжелыми пушками, направленными вперед. Располагались они как раз позади конуса. Дула этих пушек были защищены броней конуса, а сами пушки были спрятаны внутри корпуса корабля. Пушки находились сверху, снизу и по бокам носа. Более легкие t-лучевые пушки, защищавшие борта и корму, были утоплены в амбразурах. Корпусы имели цилиндрическую форму и эти корабли напоминали гигантскую торпеду. Я недоумевал по поводу их назначения, так как было очевидно, что их маневренность была очень низкой.

С рассветом мы отправились в путь и вскоре после этого Данлот послал за мной.

— Мне доложили о вашем поведении во время вчерашнего боя, — сказал он. — Ваши действия заслушивают всяческих похвал и я хотел бы чем-то отблагодарить Вас.

— Вы можете сделать это, — отвечал я, — позволив мне воссоединиться с моей женой.

— Это был следующий вопрос, о котором я хотел бы поговорить с Вами, — сказал он. — Ваша жена исчезла.

— Исчезла! — воскликнул я. — Что вы имеете в виду? Она не была убита во время вчерашнего боя?

— Нет, — ответил он. — Тело Вантора было найдено в его каюте. Он был поражен в сердце, а когда стали искать вашу жену, ее на корабле не оказалось.

вперёд