НОВОСТИ КОСМОНАВТИКИ №11 19 мая - 1 июня 1997 г.

4 марта. Вчера с маршалом Руденко весь день были в ЦПК. Все время ушло на беседу со слушателями-космонавтами и с космонавтами. Космонавты, как более опытные, молчали, а слушатели проявили значительную активность (перспективы развития космоса, связи с Академией Наук, участие в конструкторских работах, программы подготовки, посещение ОКБ и др.). Беседа началась не совсем удачно: на первые два вопроса Руденко дал такие ответы, что у слушателей отпала охота задавать новые вопросы, но потом, несколько осмелев, они выложили все, что имели.

После беседы Руденко сделал вывод, что майора Воробьева, майора Филипченко и инженер-капитана Кугно необходимо отчислить из числа слушателей. Больших оснований для их отчисления нет, но ценности большой они не представляют. Воробьев в беседе с Руденко вел себя нетактично и даже глупо. А Кугно на политзанятиях задавал вопросы: ”Почему у нас одна партия? Почему мы помогаем другим, когда у самих нехватки?” Кугно уже 27 лет, холост, ведет себя легкомысленно с женщинами, в партию вступать желания не изъявил. Майор Филипченко четыре раза на партийных собраниях выступал по поводу присвоения ему звания ”подполковник”.

9 марта. Прошлое воскресенье я ходил на лыжах при температуре -19 градусов и при сильном ветре и немного простудил горло. Первые два дня после этого я чувствовал только боль в горле, а в среду заболела голова, и поднялась температура. По настоятельному совету врачей пришлось четверг, пятницу и субботу пролежать в постели. Температура выше 38 градусов не поднималась, но давление крови было высоким 200/100. Вчера и сегодня температура нормальная, но немного побаливает голова. Придется начинать пить всякие снадобья, чтобы снизить давление крови. Сегодня отредактировал окончательно книгу В.Терешковой ”Вселенная, открытый океан”. Большинство глав книги уже опубликовано в ”Правде”. Королев С.П. по этим статьям высказал недовольство: ”Нельзя так легковесно писать о Главном конструкторе в ”Правде”. Я особенно внимательно просмотрел все места, где упоминается Королев. Мне кажется, что его обиды и капризы неосновательны. Наоборот, в книге излишне часто упоминается Главный конструктор. Переговорю с Валей, и кое-что сократим. Сегодня все космонавты в разъездах. Гагарин и Быковский в Норвегии, Терешкова и Николаев в Чебоксарах, Попович в Киеве, а Титов во Владивостоке. Вся шестерка соберется в Москве только 15 марта.

11 марта. Сегодня собирались приехать с дачи в Москву на автомашине вместе с Мусей. Но заболела Оля, и Мусе пришлось остаться на даче. Утром у Оли температура была 38.1 градуса. Вчера она кушала снег и наглоталась холодного воздуха в открытую форточку. Этой зимой Оля часто простужается (более пяти раз). Муся еще далеко не поправилась. Она постоянно жалуется на боли в животе в районе разреза. Врачи уверяют, что естественный послеоперационный процесс, а Муся вбила себе в голову, что кроме грыжи у нее есть и другие болезни и чуть ли не рак.

12 марта. Приехали с дачи на автомашине. У Оли температура 38.3, всю ночь ее душил сильный кашель, много потела. Решили с Мусей показать ее врачам.

Начальник Гознака Бабаханов сделал пять штук замечательных альбомов ”Первая космическая свадьба”. Каждый альбом стоит не менее 200 рублей, но мы за них ничего не платили. Один альбом Николаевы преподнесут Хрущеву, второй — Малиновским, третий — Вершинину, четвертый — Гознаку, а пятый оставят себе. Малиновская Р.Я. обещала переговорить с Н.П.Хрущевой, чтобы Хрущевы написали несколько слов привета Терешковой и Николаеву.

14 марта. Вчера на заседании Военно-промышленной комиссии Совета Министров СССР (Смирнов) рассматривался вопрос о переделке ”Востока” в ”Восход”. Решили делать трехместный корабль. Поручили ВВС готовить экипаж в составе: космонавт, ученый, врач. Пуск намечается на первую половину августа.

Сегодня у маршала Руденко два часа совещались по возможности исполнения поставленной задачи (я, Бабийчук, Волынкин, Карпов, Газенко, Хлебников). Все единогласно согласились, что за три месяца подготовить двух ”пассажиров” для космического полета можно. Необходимо немедленно приступать к отбору и закончить его не позднее 30 апреля. Через медицинскую комиссию решили пропустить 30 человек врачей и 30 ученых, чтобы отобрать из 60 человек только 6. Мое личное мнение по этому ”опыту” таково: подготовить пассажиров можно, есть значительная доля уверенности, что и полет задуманный можно выполнить, но поспешность и бесплановость, с которой это все делается отдает духом авантюризма. Это уже привело нашу космическую программу к большим трудностям, а может привести и к грандиозным провалам.

Я понимаю, что для Смирнова, Келдыша и Королева сейчас нет другого выхода. Они обязаны честно и прямо признать, что США догоняет СССР, что в 1964 г. Америка может выскочить вперед, а в 1965 году она твердо займет ведущее место в космосе, но они всеми средствами будут оттягивать и маскировать наше поражение. Попытка быстро переделать одноместный ”Восток” в трехместный ”Восход” и посылка в космос ”пассажиров” — это не твердо подготовленный дальнейший шаг вперед в деле освоения космоса, а отчаянный ”рывок вперед. Но за рывками часто идут срывы. Дай Бог, чтобы мы и на этот раз не сорвались. Положение таково, что сейчас ничего другого более лучшего и не предложишь. Придется делать все возможное, чтобы не допустить срыва, но не все зависит только от нас, и зловещие срывы назревают.

16 марта. Был генерал Кузнецов Н.Ф. Очень обстоятельно доложил о поездке Гагарина и Быковского в Швецию и Норвегию. Для него это была первая заграничная поездка. Ребята вели себя нормально. Прошла поездка хорошо. Послы довольны, замечаний нет.

17 марта. Вчера генерал Кузнецов доложил мне не все о поездке по Швеции и Норвегии. Сегодня звонили из КГБ и сообщили, что в Швеции был случай срыва программы выступлений Гагарина, якобы из-за бомбы, подложенной на месте встречи. Реакционные газеты писали: ”Бомба для Гагарина — это бомба Хрущеву”. Реакционеры были очень озлоблены массовостью и радушием встреч советских космонавтов и пытались любыми средствами смазать эффект выступлений героев космоса. За все время поездок космонавтов за границу, это, пожалуй, первая серьезная провокация против нас.

Руденко передал мне сегодня, что маршал Бирюзов дал добро на набор ”пассажиров”. Сегодня генерал Бабийчук формирует медицинскую комиссию, а мне маршал поручил возглавить мандатную комиссию по отбору. В состав комиссии от Академии наук включили академика Сисакяна, а от Королева тов. (фамилия в тексте отсутствует — Ред.)

20 марта. Вчера весь день провел с мамой. Ей пошел уже 86-й год. Последние четыре года она совершенно не ходит. Вчера она два раза по 2-3 часа сидела в кресле. Из кресла в кровать и с кровати в кресло она передвигается только с помощью кого-либо. У нее хороший слух, отлично видит, хорошая память, но почти не говорит. На вопрос Маруси: ”Ну, как ты рада, что Коля приехал?” мама ответила ”А как же” и ничего не добавила. Ей уже трудно подбирать слова для выражения своей мысли. Уход за мамой в таком состоянии — это тяжелый труд, и он целиком лежит на Шуре, Марусе и Александре. Мама получает 30 рублей пенсии, ежемесячно я высылаю ей 50 рублей. Кроме того, рублей 50 ежемесячно передаю Лиде, Полине, Александру, Марусе и другим. Формально я содержу мать, но ежедневные заботы о ней со стороны Маруси, Шуры и Александра не идут ни в какое сравнение с моим вкладом в это дело. Я чувствую, что делаю далеко не все, что должен бы был делать для матери.

Вчера провел встречу с учениками и преподавателями меленковской средней школы, которую я окончил в 1927 году. Из моих учителей были Анна Георгиевна Новосельцева (Введенская) и Тельш (оба уже на пенсии). Прошло 37 лет, большинство моих учителей уже в могиле (Успенский, Широкогоров, Бельский и другие), а остальные все на пенсии. Был в классе, в котором я учился (25-27 гг.), посидел на своей парте. Учащиеся преподнесли мне альбом. Мы несколько раз сфотографировались. Закончилась встреча хорошим концертом учащихся.

21 марта. Вчера часа два занимался с Николаевыми. Валя чувствует себя хорошо, но смущается своей фигурой и избегает встреч с массами. Во время полета в Чебоксары ее мутило в воздухе.

В субботу оба собираются поехать в Ярославль: сестра Вали родила вторую дочь. Вместе мы еще раз просмотрели все наши замечания по материалам книги ”Вселенная, открытый океан”. Замечаний много: в книге описывается длительный процесс мечтаний о космосе (письмо, разговоры, думы, сомнения). В жизни было иначе: до появления представителя Москвы и разговора с ним у Вали не было и не могло быть мысли о полете в космос.

В книге инструктор Ярославского аэроклуба Морозычев задолго до поступления Терешковой в ЦПК называет ее ”Гагариным в юбке”. Это меткое прозвище ей дали уже в ЦПК за 2-3 месяца до полета. Есть много и других замечаний (по описаниям Королева и о встречах с ним), но учитывая, что книга фактически отпечатана и желательно ее выпустить к третьей годовщине полета Гагарина, мы решили не вносить в текст существенных замечаний, которые могли бы задержать выход ее в свет.

Валя и Андриян с большим удовольствием рассматривали альбом о первой космической свадьбе, только что присланный мне Гознаком. Альбом получился чудесный. Всего изготовлено шесть экземпляров альбома: 1 — Николаевым, 2 — Хрущевым, 3 — Малиновским, 4 — Вершининым, 5 — Каманиным, 6 — Гознаку.

Валя, по-видимому, до сих пор переживает свою уступку Андрияну перед записью в загсе по вопросу о фамилии. Она спросила меня: ”Как подписывать альбом, Терешкова или Николаева?” Я ответил: ”Конечно, Терешкова!” — ”Вот видишь, — обратилась она к мужу и с обидой добавила, — националисты вы, националисты...” Перед свадьбой Валя и Андриян были у меня, и тогда мы договорились, что Валя оставляет фамилию Терешкова. Но в ночь перед свадьбой, Николаев под влиянием родных и гостей из Чувашии настоял, чтобы Валя носила двойную фамилию. Валя тогда сильно вспылила и была очень расстроена. Валя до сих пор переживает эту уступку.

Был Гагарин. Рассказал о поездке в Швецию и Норвегию. Его тревожит вопрос о составе экипажа для предстоящего полета. Кроме сомнений в надежности ”Восхода”, беспокоит и короткий срок подготовки ”пассажиров” для корабля. Он высказал пожелание, чтобы командиром ”Восхода” был еще нелетавший космонавт. Пожалуй, с последним предложением Гагарина нужно согласиться. Полет будет по продолжительности не более суток, научные задачи будут ограниченными, а риск полета будет значительно больше, чем это было до сих пор. Кроме того, летавшие космонавты сейчас далеко не в ”летной” форме и за 2-3 месяца их трудно будет подготовить. Смущает Юрия и короткий срок подготовки ”пассажиров”. Я разделяю эти сомнения.

Я уже докладывал Главкому, что на всю затею с полетом ”Восхода” я реагирую так: как военный, я буду выполнять приказ о наборе, подготовке людей для полета, подготовке самого полета и его осуществлении, сделаю все возможное, чтобы успешнее прошел полет, но я заявлял и заявляю, что этот полет будет подготовлен хуже любого предшествующего полета. Корабль и пуск менее надежны, чем ”Восток”. Экипаж (пассажиры) будет подготовлен для перенесения факторов космического полета значительно хуже подготовки Быковского и даже Терешковой. Удача полета совсем не исключается, но ее вероятность резко понижена. Главный маршал Вершинин и маршал Руденко мою точку зрения и мои опасения знают, они считают, что у нас нет сейчас другого пути, и мы вынуждены принимать участие в этом сомнительном эксперименте. В сложившейся обстановке для поддержания авторитета Родины такой полет может быть и нужен, но он имеет сотни ”но”, и это меня сильно беспокоит.

Малиновский и Хрущев, конечно, ничего не знают о рискованности этого предприятия, а открыть им глаза на весь риск этого дела крайне сложно Они могут расценить это дело как панику или в лучшем случае передать разбор сомнений тем, кто является инициатором ”Восхода” (Устинов, Смирнов, Королев, Келдыш).

(Продлжение следует)