Пока американский народ чествовал своих героев, на мысе Кеннеди велась напряженная подготовка ко второму полету на Луну. Астронавты Чарлз Конрад (командир), Ричард Гордон и Алан Бин проводили последние тренировки.
Алан Бин родился в 1932 году. Служил летчиком в ВМС США. В 1955 году окончил Техасский университет, получив степень бакалавра наук по авиационной технике. Затем служил на военно-морской авиационной базе в Джэксонвилле (штат Флорида). Учился в военно-морской школе летчиков-испытателей в Патаксент-Ривер (штат Мэриленд). Был слушателем школы авиационной безопасности при Калифорнийском университете. В отряд астронавтов принят в 1963 году. Вышел в отставку в звании капитана 1-го ранга ВМС. Обладатель 11 мировых рекордов в области космических полетов. |
Предстартовая подготовка протекала в целом нормально. Правда, 12 ноября на «Аполлоне-12» была обнаружена течь в бачке с жидким водородом для водородно-кислородных топливных элементов, снабжавших корабль электроэнергией. Неисправность устранили довольно быстро, заменив бачок другим, снятым с «Аполлона-13».
Старт был назначен на 14 ноября 1969 года. В этот день в Центре управления полетом находились президент Никсон и другие официальные лица. Собралось много журналистов. Около 300 тысяч зрителей пришли посмотреть на пуск ракеты.
Перед стартом погода ухудшилась, появились грозовые тучи, пошел дождь. Руководители полета были озадачены. Существовавшие инструкции не запрещали запуск ракеты в таких метеорологических условиях, но и не разрешали его — подобного прецедента попросту не было. И здесь крупные инженеры и ученые, привыкшие решать вопросы исходя лишь из существа дела, заняли чисто чиновничью позицию. Вместо того чтобы проанализировать ситуацию и выяснить, чем чреват для экипажа полет через грозовые облака, они рассудили таким образом. Одна из задач полета состояла в том, чтобы отыскать на Луне спустившийся на нее ранее аппарат «Сервейер» и снять с него некоторые элементы, необходимые для их исследований на Земле. Если запуск отложить, то в следующее окно, 16 ноября, «Аполлон-12» не попадет в нужный район Луны и от всех исследований придется отказаться. Если же запуск осуществить в очередное окно, 14 декабря, то «Аполлон-12» прилунится рядом с «Сервейером», но при этом персоналу, обслуживающему полет, придется работать на Рождественские праздники. Последнее обстоятельство оказалось решающим для руководителей полета. Запуск решили не откладывать.
По-видимому, после удачных полетов «Аполлонов» у руководителей программы появилась некоторая доля самоуверенности и легкомыслия. Однако расплата за беспечность наступила довольно быстро. Через 36,5 секунд полета в кабине возник электрический разряд, вызвавший отключение топливных элементов и ряд других мелких неполадок. На 52-й секунде полета вновь произошел разряд. Астронавты увидели яркую вспышку, после которой на пульте загорелось множество аварийных сигналов. Можно представить себе их ощущения в этот момент. Пульс астронавтов подскочил до 130 — 140 ударов в минуту. Но даже в такой сложной ситуации они не потеряли самообладания. Грозовой разряд отключил топливные элементы, вывел из строя гироскопы инерциальной системы наведения и навигации корабля (они встали на упоры). Конрад срочно включил аварийную систему, получавшую питание от химических батарей. Началась борьба за спасение корабля. Бин через некоторое время попробовал включить топливные элементы, и они, к радости экипажа, заработали. Благодаря усилиям астронавтов через 270 секунд полета были введены в строй все остальные системы. А ведь это происходило на участке выведения корабля, когда астронавты и без того испытывали нервное напряжение и большие перегрузки. Основная система наведения и навигации начала работать только на 32-й минуте полета, когда в тени Земли экипаж с помощью астронавигационных приборов провел наблюдения звезд и выставил гироплатформу. К счастью, разряды не повредили систему управления ракеты-носителя, в противном случае пришлось бы прибегнуть к услугам аварийной системы спасения.
Дальнейший полет «Аполлона-12» к Луне проходил без особых происшествий. Бин испытывал неприятные ощущения — слизистая оболочка носа пересыхала в чисто кислородной атмосфере. Но это явление было не новым, и с ним приходилось мириться. У Конрада от пасты, которой к телу были приклеены биотелеметрические датчики, началась аллергия. Он оторвал один из них, но раздражение кожи усилилось. Приходилось терпеть.
Посадку на Луну осуществлял Конрад. Когда кабина снизилась до высоты примерно 100 метров, вдруг с Луны от струи двигателя поднялось большое облако пыли. Это было неожиданным — экипаж «Аполлона-11» с таким явлением не сталкивался.
Впрочем, вопрос о лунной пыли имел довольно большую историю. Еще в конце 50-х — начале 60-х годов, когда на повестку дня встала проблема создания космических автоматов для посадки на Луну, специалисты разных стран задумались о том, каков характер лунного грунта. Академик Б.В.Раушенбах, вспоминая, как решался этот вопрос у нас в стране, писал: «...половина ученых говорила, что поверхность Луны каменная и шасси (аппаратов) надо сделать, как у самолета, который садится на бетон. Другие говорили: «Нет, исследование отраженного света Луны показывает, что Луна покрыта пылью, и если на нее что-нибудь сядет, то моментально утонет. Надо делать большой надувной мешок...» Королев слушал, слушал и сказал: «Значит так, грунт у Луны твердый». Тогда один из «пыльных» вскакивает и кричит: «Ни один серьезный ученый не подпишет такого утверждения!» Королев говорит: «Не подпишет? Сейчас». Пишет: «Луна твердая. Королев»».
Вопрос о лунном грунте решали и американские специалисты. Ко времени полета «Аполлонов» в результате исследований Луны автоматами стало ясно, что грунт на ней твердый и покрыт некоторым слоем пыли. Но чтобы ее было так много... Этого никто не предполагал.
С пылью должен был бороться экипаж «Аполлона-12». Вскоре она скрыла от наблюдения всю поверхность Луны, и Конраду пришлось применить все свое мастерство, чтобы почти вслепую посадить аппарат. Это произошло 19 ноября в 6 часов 54 минуты 43 секунды по Гринвичу или в 110 часов 32 минуты 43 секунды по бортовому времени. Кабина прилунилась всего в двухстах метрах от аппарата «Сервейер», что было ближе, чем предполагалось, но и ближе к краю довольно большого кратера, чем этого хотел Конрад.
Примерно через пять часов после прилунения третий человек ступил на поверхность Луны. Им был Конрад.
— Возможно, для Нейла это был небольшой шаг, но для меня большой, — сказал он, намекая на свой маленький рост.
Ему показалось, что склон кратера очень крутой, и поэтому к «Сервейеру» подойти будет невозможно. Однако уже во время следующего выхода Конрад понял, что стал жертвой оптического обмана — небольшая высота Солнца над горизонтом создала иллюзию крутизны кратера. Ноги астронавта проваливались в пыль, она осаждалась на скафандре, ухудшая видимость. Через полчаса пребывания на Луне Конрад доложил, что он весь в пыли, будто вывалялся в графитовом порошке.
Вскоре на лунную поверхность вышел Бин. Он приступил к установке телевизионной камеры, но она вышла из строя. Попытки отремонтировать ее оказались безуспешными. Расстроившись, он даже ударил по ней — вдруг заработает, но на экране телевизоров лишь замелькали полосы.
Астронавты установили на Луне ряд приборов, собрали образцы грунта. При этом они удалялись от кабины примерно на 100 метров. Во время своего лунного похода они наткнулись на два холма в форме усеченного конуса высотой 1,5 метра и диаметром 4,5 метра (нижнее основание) и 1,2 метра (верхнее основание). Несмотря на пыль, они легко передвигались, иногда метровыми прыжками. Со стороны это выглядело, по их словам, как «бег жирафа, заснятый замедленной киносъемкой». Они говорили, что ноги совсем не устают и что возникает такое чувство, будто спускаешься с горы. Астронавты шутили, смеялись, насвистывали... Может быть, это было и напускное... Ведь все-таки они находились в стрессовой ситуации. Бин шутки ради подбросил упаковку одного из приборов, и она улетела на высоту около 100 метров. Он заявил, что готов оставаться на Луне весь день. Первый выход длился 4 часа 01 минуту 23 секунды. Астронавтов с Земли консультировали Армстронг и Олдрин. Армстронг, оценивая действия своих товарищей, сказал, что они сделали гораздо больше, чем он мог предположить.
Вернувшись в лунную кабину, астронавты прежде всего подзарядили кислородом и водой ранцевые системы жизнеобеспечения своих скафандров, затем приняли пищу и устроились на отдых.
Конрад даже не стал снимать скафандр, мотивируя это тем, что пыль рассеется по всей кабине. Спали они плохо и прервали отдых всего через четыре с половиной часа. Приняли пищу и начали готовиться к выходу на поверхность.
Теперь они двинулись к «Сервейеру», обследуя по пути небольшие кратеры. Конрад не удержался от соблазна и дважды скатил в кратеры небольшие камни размером с апельсин. Он заметил, что сталкивать их было довольно трудно, но катились они далеко. Один раз он упал. Как боялись этого те, кто готовил полеты на Луну. Но оказалось, падение на ней происходит так медленно, что астронавт успевает повернуться и устоять на ногах. Вскоре астронавты обнаружили, что собирать образцы пород проще руками, а не с помощью инструмента, при этом один наклонялся, чтобы взять образец, а другой поддерживал его за лямку скафандра. Подойдя к кратеру, они начали спуск в него.
Эта операция вызывала у них определенные опасения, поскольку грунт на склоне мог оказаться сыпучим и тогда трудно было бы устоять на ногах. Для подстраховки астронавты запаслись веревкой. Однако воспользоваться ею не пришлось — грунт был прочным. Подойдя к аппарату, они осмотрели его, затем срезали кусок трубчатого алюминиевого каркаса и кусок кабеля. При этом обнаружилось, что алюминиевая трубка и теплоизоляция кабеля стали неожиданно хрупкими. С большим трудом они откололи кусок зеркального стекла, использовавшегося на аппарате для теплоизоляции контейнера с электронными приборами, и, наконец, срезали телевизионную камеру и ковш-захват. Сложив все это в ранец за спиной Конрада, они двинулись к лунной кабине. По дороге собирали образцы пород, извлекая их с глубины до одного метра.
Этот выход дался им труднее, чем первый. Было жарко, хотелось пить. Голоса стали более низкими и хриплыми, пульс — 160 — 170 ударов в минуту. Им было не до шуток и смеха, они работали сосредоточенно и напряженно. Большие неудобства астронавтам причиняли постоянно сползавшие пластмассовые сумки с образцами, которые к тому же рвались, не выдерживая лунных температур.
Во время второго выхода они прошли более полутора километров. Подойдя к лунной кабине, астронавты подняли в нее свои трофеи: 30 килограммов образцов, так и не заработавшую телевизионную камеру, мешок с деталями от «Сервейера». Затем они выбросили из кабины лишние вещи и по ошибке одну пленку, к счастью, неиспользованную.
В 142 часа 03 минуты 47 секунд взлетная ступень «Аполлона-12» стартовала с Луны. Радость ожидания скорой встречи с Землей омрачилась дискомфортом из-за обильной пыли в кабине, которая забивалась в носоглотку, раздражала слизистую оболочку. Астронавты были вынуждены принимать таблетки. На обратном пути они упражнялись с эспандером, регулярно брились.
В 244 часа 36 минут 26 секунд экипаж благополучно приводнился в четырех километрах от ожидавшего его авианосца «Хорнет». Отсек оказался в положении днищем вверх, но с помощью надувных баллонов был быстро перевернут. При этом с кронштейна сорвалась кинокамера и рассекла Бину бровь. Земля встретила его неласково.
Самые большие испытания выпали на долю экипажа «Аполлон-13». В его состав первоначально входили астронавты Джеймс Ловелл (командир), Томас Маттингли и Фрейд Хейс. Незадолго до полета у одного из дублеров, Дьюка, началась краснуха, которой он заразился от ребенка. Все астронавты «Аполлона-13», кроме Маттингли, имели иммунитет к краснухе. Опасаясь, что Маттингли может заболеть в полете, врачи за двое суток до запуска заменили его Джоном Суиджертом.
Джон Леонард Суиджерт родился в 1931 году. В 1953 году окончил Колорадский университет, получив степень бакалавра наук по механике. В 1956 году после завершения обучения в Политехническом институте в Ренселере ему была присвоена степень магистра наук по авиации и астронавтике. Работал летчиком-испытателем. В 1967 году закончил Хартфордский университет, получив степень магистра наук по административной деятельности. Затем работал летчиком-испытателем. В отряд астронавтов зачислен в 1966 году. В 1973 году ушел из НАСА и работал в Комиссии по науке и технике палаты представителей Конгресса США до 1978 года. В 1979 году вновь вернулся в НАСА (в отряд астронавтов для полетов на «Спэйс Шаттле»). Фред Хейс родился в 1933 году. В 1959 году окончил Университет в Оклахоме, получив степень бакалавра наук по авиационной технике. Затем работал пилотом-исследователем в Центре испытательных полетов НАСА в Эдуардсе (штат Калифорния), в Центре пилотируемых полетов в Хьюстоне (штат Техас), в научно-исследовательском Центре Льюиса в Кливленде (штат Огайо). В 1964 году окончил школу по подготовке пилотов для аэрокосмических исследований. Автор ряда научных работ по авиации и космонавтике. В 1966 году зачислен в отряд астронавтов США. С 1979 года — вице-президент авиа- и ракето-строительной корпорации «Грумман корпорейшн». |
В день старта, 11 апреля 1970 года, на космодроме и в прилегающих к нему районах собралось 100 тысяч зрителей. Если вспомнить, что за запусками первой лунной экспедиции наблюдало около миллиона человек, а второй — примерно 300 тысяч, то можно было говорить о некотором падении интереса к космонавтике у простых американцев. В Центре управления полетом на мысе Кеннеди находились вице-президент США С.Агню и федеральный канцлер ФРГ Вилли Брандт, посетивший США с официальным визитом.
На участке выведения астронавты волновались. Частота их пульса составляла примерно 100 — 115 ударов в минуту. Утром, 14 апреля, когда корабль уже пролетел 330 тысяч километров, астронавты услышали слабый звук взрыва, донесшийся из двигательного отсека. На пульте загорелся аварийный сигнал, свидетельствовавший о неисправности в системе энергоснабжения. Через несколько минут вышла из строя одна из батарей топливных элементов, еще через двадцать минут за ней последовала и вторая. Всего на борту имелись три такие батареи, две из которых вполне обеспечивали корабль электроэнергией, но одна с этой задачей не справлялась. Ловелл доложил в Хьюстон о случившемся и отметил, что из двигательного отсека истекает газ, вероятно кислород, и создает импульс, который накреняет аппарат. Инструкция требовала, чтобы при выходе из строя всего одной топливной батареи, корабль возвращался на Землю. Фактически отсек экипажа перестал функционировать. Если бы эта авария произошла при возвращении астронавтов с Луны, они неминуемо погибли бы. В сложившихся же обстоятельствах им оставалось надеяться на ресурсы лунной кабины. Из Центра управления последовала команда двум членам экипажа перейти в эту кабину. В основном блоке остался один Суиджерт, срочно отключивший все бортовые системы. На Земле оперативно производились расчеты ресурсов лунной кабины. Как оказалось, при строгой экономии их должно было хватить для возвращения на Землю. Особенно остро стоял вопрос с запасами энергетики.
Началась борьба за жизнь астронавтов. В соответствии с законами механики «Аполлон» продолжал свой полет к Луне, поскольку только после ее облета он мог лечь на обратный курс. Между тем требовалась коррекция траектории полета. Но как ее сделать? Маршевый двигатель, предназначенный для этого, включать было опасно. Он мог оказаться поврежденным и, кроме того, для его запуска необходимо было израсходовать ресурс химических батарей отсека экипажа. Оставалось надеяться на двигатель посадочной ступени, но он был рассчитан всего на одно длительное включение. Никогда еще на коррекцию не возлагалось столько надежд, никогда она не была столь ответственной.
Двигатель посадочной ступени работал нормально. Однако расчеты показали, что аппарат вышел на такую траекторию полета, которая закончится посадкой в Индийском океане около острова Мадагаскар, где не было поисково-спасательных средств США (пять кораблей и 47 самолетов, выделенных для спасения астронавтов, были сосредоточены только в Тихом океане и в северной части Атлантики). Полет по такой траектории был нежелателен еще и потому, что занимал относительно много времени и ресурсов лунной кабины могло не хватить. На Земле специалисты рассматривали варианты еще одной коррекции, позволяющей сократить время полета на девять часов и обеспечить посадку в Тихом океане, ближе к судам поиска и спасения экипажа. Но для этого нужно было во второй раз включать двигатель посадочной ступени лунной кабины.
15 апреля, в 2 часа 41 минуту (по Гринвичу), была подана команда на включение двигателя. На этот раз коррекция прошла успешно. Проблема была решена. Вдруг как гром среди ясного неба — новое сообщение. Уточненные расчеты показали, что корабль пройдет мимо Земли на расстоянии примерно 165 километров и выйдет на орбиту с высотой апогея несколько сот тысяч километров. Полет по ней занял бы слишком много времени, и астронавты неизбежно погибли бы. Нужно было в третий раз включать двигатель для еще одной коррекции.
Вся Америка и весь мир напряженно следили за драмой, разворачивающейся на орбите.
А на борту неприятности следовали одна за другой. Вот уж верно говорят: беда не приходит одна. В 5 часов 30 минут обстановка в лунной кабине стала угрожающей — содержание в атмосфере углекислого газа повысилось до опасной для жизни астронавтов величины. Причина в целом была понятной. Патроны поглотителя углекислого газа не были рассчитаны на столь длительную работу. Кроме того, в кабине находились не два, а три члена экипажа. Необходимо было что-то срочно предпринять. Решение пришло быстро — для очистки воздуха в лунной кабине подключить поглотители, расположенные в отсеке экипажа основного блока. Однако в этом отсеке нельзя было включить вентилятор, направлявший на поглотители потоки воздуха, поскольку это уменьшило бы и без того скудные запасы энергетики. На Земле рассматривались различные варианты, велись эксперименты. Наконец, выход был найден, и о нем сообщили экипажу. Астронавты отсоединили от своих скафандров два шланга. Один из них они протянули от вентиляторов в лунной кабине к входу поглотителя в отсеке экипажа, а второй — от выхода поглотителя в лунную кабину. Для крепления шлангов к поглотителю в ход пошли пластмассовые мешочки из-под пищи и липкая лента.
Это оригинальное и весьма изобретательное решение дало положительный эффект — содержание углекислого газа стало быстро уменьшаться и достигло вполне приемлемых величин.
Только справились с одной проблемой, как возник повод для новых волнений. В 23 часа 10 минут появился сигнал о перегреве одной из химических батарей. На Земле немедленно провели моделирование ситуации и успокоили экипаж — батарея работала нормально, из строя вышел температурный датчик.
Газ, истекавший из двигательного отсека, закручивал корабль и затруднял наведение на Землю остронаправленной антенны. Связь с кораблем резко ухудшилась. По распоряжению руководства НАСА, был включен в работу американский радиотелескоп, расположенный в Паркса (Австралия).
16 апреля, незадолго до третьей коррекции траектории, повысилось давление в одном из баллонов с гелием. В результате сработал предохранительный клапан, и выходящий газ стал закручивать корабль с довольно большой скоростью. Правда, запасов гелия было достаточно, чтобы обеспечить запуск двигателя для коррекции, но вращение затрудняло ее проведение.
Недостаток энергетики на борту привел к нарушению теплового режима. Поскольку электрообогреватели включать было нельзя, температура в кабине начала падать и достигла 11°С. Экипаж, лишенный жизненного пространства, не имел возможности двигаться и стал замерзать. Астронавтам казалось, что в кабине холоднее, чем это было на самом деле. Они передали на Землю, что температура на корабле составляет всего 2 — 4°С. Сначала они спали в отсеке экипажа, где было особенно холодно. Астронавты надели второй комплект нательного белья, Ловелл спал даже в ботинках, в которых должен был выйти на Луну. Вскоре температура упала настолько, что астронавты вынуждены были перейти в лунную кабину. В ней было тесно и неудобно. Хейс один раз даже попробовал отдыхать в туннеле-лазе. Спали астронавты неспокойно. Сначала они решили, что будут отдыхать по очереди, но потом все перемешалось.
Особую озабоченность у всех вызывала предстоящая коррекция траектории полета. Как только наземный вычислительный комплекс получил данные о расчетном месте посадки «Аполлона», в этот район был направлен вертолетоносец «Иводзима». СССР, Англия и Франция объявили о выделении своих кораблей для спасения экипажа в районах, где не было поисково-спасательных команд США. Французские корабли ожидали «Аполлон» в некоторых районах Атлантического океана, английские — полным ходом шли к острову Мадагаскар. Синоптики предсказали, что в расчетном районе посадки будет свирепствовать циклон Элен, однако, к счастью, он прошел стороной.
В 4 часа 32 минуты, 16 апреля, была проведена третья коррекция траектории. И опять ее результаты не могли в полной мере удовлетворить специалистов. Траекторные измерения показали, что угол входа аппарата в атмосферу Земли имеет допустимые пределы, но не оптимален. Требовалась еще одна, четвертая по счету коррекция. На этот раз решили не испытывать судьбу и воспользоваться двигателями системы ориентации лунной кабины, с помощью которых можно было немного изменять угол входа корабля в атмосферу.
Коррекция была проведена 17 апреля в 12 часов 53 минуты и прошла успешно. Расчеты показали, что корабль приводнится в удовлетворительном районе.
Однако впереди экипаж ожидали весьма ответственные операции. Одна из них — отделение от корабля двигательного отсека. Если бы не авария, то эта операция была бы вполне заурядной. В сложившихся же условиях специалисты опасались, что пиротехнические устройства, служившие для разрыва связей между двигательным отсеком и отсеком экипажа, могут быть повреждены. Кроме того, двигательный отсек после его отделения обычно уводился с помощью вспомогательных двигателей, которыми теперь нельзя было воспользоваться. Наконец, освобожденный от двигательного отсека корабль, представлявший собой нерасчетную связку отсека экипажа и лунной кабины, мог оказаться неустойчивой в динамическом отношении системой, стабилизация которой могла вызвать серьезные трудности. На Земле на моделирующих устройствах отрабатывались различные варианты отделения от корабля двигательного отсека. В конечном итоге остановились на следующем. Корабль разворачивается на 45 градусов по отношению к направлению своего движения. Затем с помощью двигателей системы ориентации лунной кабине сообщают импульс по оси корабля так, что он начинает перемещаться вперед двигательным отсеком. После этого подрываются пиротехнические устройства, и с помощью двигателей системы ориентации корабля ему дают импульс в противоположном направлении. Корабль и двигательный отсек в результате разойдутся в разные стороны. Процедура, как видно, была сложной.
Медицинский руководитель полета порекомендовал астронавтам, напряжение которых достигло своего предела, принять стимулирующие средства.
В 13 часов 15 минут двигательный отсек благополучно был отделен от корабля, все страхи остались позади. После увода отсека астронавты получили возможность его рассмотреть. Их взору открылась ужасающая картина. Целая панель корпуса длиной около четырех метров и шириной свыше полутора метров оказалась вырванной взрывом, было повреждено сопло маршевого двигателя, у остронаправленной антенны образовалась своего рода свалка поврежденного оборудования.
Следующей операцией было отделение от отсека экипажа лунной кабины. И эта процедура оказалась нештатной. Ее провели примерно так же, как и отделение двигательного отсека. В кабине осталось всего около 20 килограммов воды и 15 килограммов кислорода. На период посадки ряд стран, в том числе и СССР, Англия, Франция, объявили радиомолчание на рабочих частотах экипажа.
В 18 часов 07 минут, 17 апреля, отсек экипажа благополучно приводнился в 7,5 километрах от вертолетоносца «Иводзима». Спуск отсека на парашютах и последующие операции по спасению космонавтов транслировались по телевидению. Единый вздох облегчения пронесся не только по Америке, но и по всему миру.
Астронавты были очень утомлены. Они потеряли в весе от 2,5 до 4,5 килограммов. Хейс был болен, у него поднялась высокая температура и началось урологическое расстройство.
Астронавты были доставлены самолетом на Гавайские острова (в Гонолулу), куда вскоре прилетел президент Никсон и вручил им высшую гражданскую награду США — «Медаль свободы». Ею же он наградил и наземные службы Хьюстона — их работа была высокопрофессиональной и заслуживала большого уважения.
В СССР 1 июня 1970 года стартовал в космос корабль «Союз-9» с космонавтами А.Г.Николаевым и В.И.Севастьяновым. Этот полет потребовал от экипажа большой выдержки и мужества. Тесная, некомфортабельная кабина корабля не была предназначена для длительных полетов. В ней отсутствовали необходимые для этого тренажеры: беговые дорожки, велоэргометры и прочие служащие для борьбы с невесомостью устройства. В то время не было еще полной ясности, как влияет на человеческий организм длительное пребывание в невесомости. Тем не менее экипаж был отправлен в рекордный полет. Если американские астронавты на «Джемини-7» летали почти 14 суток, то А.Г.Николаев и В.И.Севастьянов провели в космосе около 18 суток. Вряд ли это диктовалось деловыми соображениями; здесь вновь определяющую роль сыграло стремление к приоритетам. Последствия общеизвестны — космонавты испытали серьезные трудности при адаптации к наземным условиям после полета. Для них все закончилось благополучно, но ведь могло быть и по-другому...
20 октября 1970 года вновь был запущен «Зонд-8». Облетев Луну, аппарат вернулся на Землю и приводнился в Индийском океане в 730 километрах юго-восточнее острова Чагос, в 15 километрах от корабля поисково-спасательной службы.
На этом отработка корабля «Л-3» была прекращена. В принципе следующим этапом должен был стать облет Луны космонавтом. Академик В.П.Мишин на вопрос о том, почему же такой полет не состоялся, назвал несколько причин. Во-первых, после полета американцев на Луну ее облет советским космонавтом терял смысл. Во-вторых, не хотелось производить запуск с помощью «Протона», ведь эта ракета больше подходила для непилотируемых полетов, поскольку при выходе из строя всего одного двигателя необходимо было аварийно прекращать полет. Конечно, с помощью такого рода ракет до сих пор запускают на орбиту космонавтов, но в то время испытывалась «Н-1», на которой при выходе даже из строя двух двигателей можно было продолжить полет. С ее помощью как раз и предполагалось осуществить программу «Л-1».
«Сейчас, — сказал он, — я по-другому оцениваю ситуацию и считаю ошибочным отказ от этой программы. Раз техника есть, значит, нужно попытаться ее использовать. В то время все виделось по-другому, и я сам настаивал на прекращении программы облета Луны с помощью «Протона», рассчитывая на доводку «Н-1».
12 сентября 1970 года к Луне был запущен аппарат «Луна-16». 21 сентября он совершил мягкую посадку в районе Моря Изобилия. С помощью грунтозаборного устройства с поверхности Луны было взято 105 граммов грунта. Взлетная ступень «Луны-16» совершила мягкую посадку в 80 километрах юго-восточнее Джезказгана.
Через два месяца, 10 декабря 1970 года, «Луна-17» совершила мягкую посадку на Луну и доставила на ее поверхность, в район Моря Дождей, самоходный аппарат «Луноход-17». Это был уникальный, чрезвычайно сложный научно-технический эксперимент.