На Свердловской киностудии заканчивается озвучка фильма "Первые на Луне". Режиссер картины Алексей Федорченко утверждает, что картина сделана на стыке двух жанров - документального и художественного. По его словам, это в первую очередь документальное расследование и все факты в картине подлинные.
Сценарий держится в строжайшей тайне, но "Собеседнику" удалось достать полный монтажный план известного режиссера-документалиста Владимира Нахимова. К сожалению, автор умер, не завершив свою работу, но его ученики Александр Гоноровский и Рамиль Ямаев смонтировали уже отснятый материал.
Расследование Владимира Семеновича Нахимова начинается с архивных документов, которые были переданы сотрудниками чилийского МИД специальной комиссии Лиги Наций, созданной в связи с падением гигантского метеорита "Сантьяго" в 1938 году. Очевидцы вспоминают, что с неба летел камень, который вдруг взорвался. Газеты вышли с заголовками "Спор ученых: "Что это было? Болид, комета, марсиане?" В 1992 году чилийская съемочная группа нашла место падения "Сантьяго". Среди деревьев, вросшая в землю, опутанная лианами, наполовину укрытая мхом, лежала черная оплавленная конструкция. Профессор физики, действительный член Британского королевского научного общества Аугусто Реньяна рассказал чилийскому тележурналисту, что находка - часть спускаемого аппарата космического корабля: "Думается, что во время катастрофы объект распался на две части. И это, кстати, подтверждает хроника... Второй частью может оказаться жилой отсек".
Нахимов обратил внимание на загадку метеорита "Сантьяго" благодаря письму одной женщины. Она прочитала в газетах про находку в Чили, провела параллель с известными ей событиями конца 30-х годов прошлого века и решила написать обо всем, что знает о первом советском космонавте. За время расследования режиссеру удалось отыскать еще трех очевидцев тех событий. Он не указывает их имен и фамилий, называя просто свидетелями. Один свидетель служил в цирке лилипутов. Он не имел непосредственного отношения к запуску первой ракеты, но был лично знаком с космонавтом. Второй - один из тех, кто попал в первый отряд космолетчиков (так тогда называли космонавтов). А третий - сотрудник "компетентных органов", который имел непосредственное отношение к "разработке" первого космонавта и конструктора ракеты. Каждому на момент съемок фильма - не меньше восьмидесяти.
Нахимов утверждает, что первым космонавтом ("космолетчик" - говорили тогда) был Иван Харламов, известный в те годы летчик-испытатель, после провального запуска первой - "лунной" - ракеты его имя засекретили. Да так, что Нахимову после долгих поисков удалось найти лишь одну фотографию Ивана - с Надей Светловой, медсестрой из группы подготовки полетов.
Свидетель №3 вспоминает, что в тридцатые годы его "контора" любила фиксировать результаты скрытого наблюдения на портативную кинокамеру старого образца. И Нахимову удалось раскопать служебные съемки НКВД со слежкой за Харламовым. За ним начали вести тотальное наблюдение еще в тридцать четвертом году. Уже тогда начался отбор кандидатов в отряд, который Иван успешно прошел. В архивах Минобороны обнаружилась копия повестки на имя Харламова - "вызов на спецмедкомиссию". Вместе с Иваном на комиссию вызвали лилипута, профессионального артиста цирка Михаила Анатольевича Рощина. Михаил служил в одном цирке со свидетелем №1. Медики толком и не знали, с какой целью отбирают столь непохожих кандидатов.
Нахимов нашел фотографию членов комиссии. На ней можно разглядеть Федора Федоровича Супруна. Это генеральный конструктор ракеты. Он единственный из всей комиссии знал цель проводимого отбора. Свидетель №2, также прошедший тот отбор, вспоминает, что они не знали, что это за человек в комиссии сидел: "Было видно, что он старший, хоть и не врач. Ну, думаю, точно в шпионы набирают! Уже потом, через неделю, когда нас шестеро осталось - представился..."
В 1928 г. Федор Супрун принес в Кремль чертежи ракеты. А через пять лет на этот проект работали уже миллионы человек...
Параллельно шла тщательная подготовка космонавтов: испытания на реакцию, тренировка вестибулярного аппарата, испытания на выносливость, имитация невесомости в бассейне с соленой водой, центрифуга, стрельбище. Хуже всех стрелял маленький человек, циркач Рощин. Лучше всех - Харламов. Вспоминает второй свидетель: "Может, кому и смешно было, что в отряде лилипут. Только не нам, когда узнали, что воздуха в ракете для нормального человека может не хватить. Пока конструкторы мудрили, Рощин главным претендентом был".
Однако постановлением Государственной комиссии от 25 сентября 1937 года пилотом первого космического корабля был утвержден Харламов Иван Сергеевич. Зимой 1938 года на космодроме в ста сорока километрах южнее Саратова была готова пусковая шахта для первой советской ракеты. За стартом наблюдали члены Государственной комиссии. Харламов в скафандре образца 1938 года занимал почти весь объем отсека ракеты. Один за другим с легким шипением закрыли люки. Контрольный отсчет. Ракета грохочет, вибрирует и медленно поднимается. Вспоминает свидетель №2: "Со старта все и началось. В самом начале с ракеты сорвало часть обшивки и навигационных приборов. Такой шум стоял, когда листы падали!.. На КП крик, ор... На Супруна смотрят, а он красный. Злой. А тут и связь оборвалась. Через двенадцать минут... Тишина... Только треск в репродукторах... Как будто и не было ничего..."
Ракета взлетела, но по тому, как она взлетела, все посчитали старт неудачным, а Харламова - погибшим.
Сегодня на месте первого космодрома - лес. Кое-где видны бетонные плиты, фундамент, стены. Посреди густого ельника - черный провал шахты. Запуск ракеты оказался неудачным, дальнейшие работы по космической программе СССР признали бесперспективными. Только после Великой Отечественной советское правительство вернулось к грандиозным планам покорения космоса. Что же стало с главными участниками проекта после взрыва ракеты?
Конструктор Супрун вскоре бесследно исчез. А в конце жизни был обнаружен в Италии. Как удалось Супруну стать итальянским подданным, для режиссера Нахимова осталось загадкой.
В августе 1939 года во время боев в районе реки Халхин-Гол командир 3-го батальона 2-й стрелково-пулеметной бригады рапортовал начальству о задержании неизвестного, который назвался Иваном Сергеевичем Харламовым, капитаном из отряда в/ч 16450. При проверке списков частей 1-й армейской группировки данное подразделение обнаружено не было. Из медицинского заключения: "Состояние задержанного (слабое зрение, затрудненная речь, нарушение моторных функций конечностей) является следствием давней черепно-мозговой травмы... Общее физическое истощение организма... На голове и теле многочисленные шрамы... Мимика бедная... Зрачки неравномерны... Не исключена возможность галлюцинаций..."
29 октября Харламова поместили в Читинскую психиатрическую больницу. Там-то он и встретил ту самую женщину, которая стала инициатором расследования Нахимова. НКВД проводил дознание прямо в клинике. Из-за своего физического состояния Харламов не смог четко показать, где приземлился. Все, что известно - ему пришлось проделать путь через Полинезию (остров Нуку-Хива), Буку, Китай. Нахимов нашел в Полинезии очевидца, который помнит больного человека, приплывшего на малайском тральщике. Иван Харламов прошел пешком весь Китай с юга на север. Комитетчики недоумевали, как удалось преодолеть оккупированную японцами территорию. Иван утверждал, что в течение всего своего полета вел киносъемку и пленка осталась в жилом отсеке ракеты (том самом, который так и не нашли чилийцы). Из докладной записки начальника 3-го спецотдела НКВД: "В результате проведенного дознания сотрудником вверенного мне подразделения установлено, что "объект №497" не способен указать место своего приземления. Состояние его здоровья не дает оснований полагаться на данные им показания. "Объект" нуждается в длительном стационарном лечении..."
Свидетельница утверждает, что поначалу Харламов сам хотел лечиться и стойко переносил все процедуры, вплоть до электротерапии. Свидетельница: "Иван убежал осенью. Через год... Лечение не дало особых результатов... Говорил так же трудно, стал отказываться от процедур... Я пыталась снова научить его писать... Не получилось... Ничего не получилось".
В архивах Нахимов нашел документы с прикрепленными фотографиями мужчин. В "деле" фигурируют тридцать семь человек. Ни один из них как Харламов не опознан. Ивана, оказывается, искали до 1951 года. Искали, да так и не нашли.
А вот Владимир Нахимов, может быть, нашел. Он потянул за единственную оставшуюся ниточку - артист Рощин, друг Харламова. Свидетель №1, артист Тамбовского цирка лилипутов, уверяет, что последний раз видел Рощина в 1937 году, когда его забрали в группу космонавтов. Затем Михаил пропал. Космонавта Харламова свидетель опознал по фотографии, но не очень уверенно. Знал он его под сценическим псевдонимом Гулливер. Первый свидетель: "Он пришел к нам в цирк в сорок шестом. Говорил, что после госпиталя. О Рощине спрашивал. И остался. Сначала за зверями ухаживал. А потом Толстой, наш худрук, номер ему придумал и псевдоним. Только с иллюзионистом в сундуке он выступать не мог - боялся закрытого пространства". Был ли Гулливер Иваном Харламовым? Неизвестно. Во всяком случае, это наиболее вероятная версия о нем. Гулливер бесследно исчез из цирка в конце 1951 года.
Владимир Нахимов сам до конца не верил результатам расследования: "Нет, я ничего не хочу доказать... Какие уж тут доказательства? Был человек, и нет человека... Проект закрыт, люди исчезли... Нет следов... Теперь мне кажется, что и времени того не было... А ракета была..." Он обратился к экспертам в Московский физико-технологический институт. Изучив фотокопии старых схем узлов космического корабля, эксперт заявил: "Тридцатые годы?.. Это похоже на мистификацию. Такое решение американцы предложили всего три года назад... Скомпоновано грамотно, чувствуется стиль... Вы собрали исчерпывающий материал... Но не верю. Знаете, сколько сегодня на Западе стоит начертить один такой чертеж?" В этом же институте студенты собрали по найденным чертежам макет ракеты в масштабе 1:43. Экспериментальный пуск проводили на окраине Долгопрудного. Ракета взорвалась. А Владимир Нахимов умер через два дня после старта.
Просто вышел на улицу и упал лицом в снег...
Екатерина Барова.