"В мастерской природы" №2 1926 год

В нынешнем году Марс снова окажется в сравнительно близком соседстве с Землей - не в столь близком, как два года назад августе 1924 г., но все же значительно ближе, чем он был в течение протекшего двухлетнего промежутка и чем будет он в течение ближайшего десятилетия. Вместе с этим снова поднимаются разговоры о различных проектах сигнализировать предполагаемым обитателям этого загадочного мира, заявить им о существовании на земном шаре разумных обитателей. К тому же новейшие исследования относительно климатических условий на Марсе говорят скорее в пользу возможности существования на нем органической жизни, нежели против нее: климат Марса не столь безнадежно суров, как склонны были думать астрономы еще совсем недавно.

Уместно поэтому остановиться на проектах сигнализации, предлагавшихся в прежнее время. С развитием технической мощи земного человечества эти старые идеи возрождаются вновь, в обновленном и преображенном виде, и вселяют надежды в пылких умах. Насколько же сбыточны эти надежды?

Вот наиболее заманчивый проект: воспользоваться солнечными лучами, чтобы, отразив их помощью исполинского зеркала, по­слать таким образом „солнечную телеграмму" нашему планетному соседу. Огромная зеркальная поверхность, раскинутая где-нибудь на склоне уединенной горы, должна отразить в ясный солнечный день такое количество лучей, которое несомненно могло бы быть замечено разумными обитателями Марса, если они располагают телескопами примерно такой же силы, как наши.

Отражающей поверхности можно было бы придать изменчивую форму. Сегодня марсиане усмотрели на Земле светлый квадрат; завтра квадрат заменяется треугольником или кругом - явное дока­зательство того, что это не случайная игра природы, а дело рук разумных существ.

Чем же этот проект не хорош?

У него две слабые стороны. Прежде всего, чтобы марсиане могли уловить не только лучи, отражаемые зеркалом, но и форму самого зеркала, надо придать этому зеркалу невероятные размеры: оно должно быть в десятки километров поперечником. Это во-первых. Второе возражение серьезнее. Сторонники этого проекта забывают о том, как расположены по отношению друг к другу обе планеты в периоды наибольшего сближения. Ведь тогда Земля и Марс расположены по одну сторону от Солнца, на одной прямой линии с ним. Какая половина нашей планеты обращена тогда к Марсу - дневная или ночная? Конечно, ночная, та, которая отвращена от солнца. А если так, то проектируемый солнечный телеграф с Земли на Марс действовать не может: лучи Солнца, отразившись от зеркала на Земле, могут быть отброшены куда угодно, но только не на Марс.

Проект солнечного телеграфирования на Марс отпадает за пол­ной невозможностью его осуществить.

Но существует другой проект: ночная оптическая сигнализация посредством мощного искусственного источника света и про­жектора огромной силы. В прежнее время, еще не так даже давно, подобная идея казалась бы смешной: слишком слабы были тогда наши оптические средства. Но в последние годы техника освещения шагнула далеко вперед. Мы располагаем авиационными маяками небывалой яркости; летчик невооруженным глазом может заметить свет такого маяка с расстояния 300-400 километров. Яркость их оценивается в миллиард и более свечей. Так отчего не воспользоваться ими для сигнализации через мировое пространство, на далекий Марс, где вооруженные могущественными телескопами марсиане уловят их в свои инструменты? Но что они подумают о них? Догадаются ли, что эти огоньки принадлежат разумным обитателям, желающим заявить соседнему миру о своем существовании?

Едва ли! Чтобы придать этой сигнализации более убедитель­ный характер, предлагалось располагать источники света так, чтобы они образовали геометрическую фигуру, например, чертеж Пифагоровой теоремы. Геометрия, надо полагать, везде одна и та же, и если марсиане действительно разумные создания, имею­щие свою культуру, то чертеж теоремы Пифагора должен красно­речиво сказать им, что земное человечество тоже далеко ушло по пути умственной эволюции. И тогда они ответят нам чертежом какой-нибудь другой теоремы, например, Гиппократовых луночек, взаимное знакомство будет достигнуто, и останется лишь выра­жать какой-нибудь условный язык для обмена мыслями.

Трезвый расчет, однако, охлаждает пыл мечтателей о вселенском телеграфе. Чтобы геометрический чертеж мог быть усмотрен на Марсе в телескопы нашей силы, линии чертежа должны иметь в толщину километров 15, а длина их, соответственно этому, должна измеряться многими сотнями километров. Чертеж должен раскинуться по площади целого государства. Уже одно это говорит против проекта. Но это не единственное возражение. Как ни огромна яркость современных авиационных маяков, они все же далеко не достаточны, чтобы быть усмотренными с Марса. Для этого нужна яркость не в миллиарды, а в десятки триллионов свечей! Такой яркости не скоро еще достигнет наша осветительная техника.

Остается еще одна возможность - радио. Волны искрового теле­графа перенесут нашу мысль через пустыни межпланетного про­странства, будут уловлены чувствительными приемниками на Марсе (а там, конечно, давно уже изобретен радиотелеграф!) и скажут Марсовому человечеству, что оно не одиноко во вселен­ной. Взаимное понимание? Этого не так трудно добиться. „Мы могли бы, например, - пишет известный немецкий физик-популя­ризатор Ганс Доминик*) - протелеграфировать в пространство величины сторон первых Пифагоровых треугольников **), скажем, числа 3, 4 и 5, потому что 3^{2+42=52 (9+16 =25). Со стороны мыслящих, математически образованных существ можно было бы ждать только одного ответа на такую телеграмму, а именно чисел 5, 12 и 13, потому что 52+122= 132 (25+144=169). Такой ответ сразу установил бы между обеими планетами контакт. Простые Пифагоровы числа могли бы уже послужить поводом договориться насчет особых знаков для понятий плюс, минус, равенство. Следующим шагом было бы установление какой-либо общей системы координат. Обладая ею, можно было бы при помощи простых числовых телеграмм обмениваться всевозможными изображениями. Уже спустя несколько недель по установлении такой связи мы могли бы здесь располагать портретами жителей Марса“.}

Все эти мечты разбиваются о так называемый „слой Xевизайда" -электропроводящий слой земной атмосферы, облекающий весь земной шар и не пропускающий через себя лучей искрового телеграфа: электрические лучи отражаются от этого слоя назад к земной поверхности, почти не проникая за его пределы ***). Существование такой непроницаемой брони вокруг земного шара лишает нас всякой надежды воспользоваться беспроводным теле­графом для межпланетной сигнализации.

*) См. его книгу „В волшебном мире техники“, Госиздат, русск. перевод 1925, последняя глава. Ср. также помещенный в № 4 журнала „В Мастерской Природы» за 1924 г. рассказ Немо, „Небывалый опыт" (под псевдонимом Немо скрылся Ганс Доминик).

**) О Пифагоровых числах - см. № 5 „В Мастерской Природы" за 1925 г )

***) О слое Хивизайда - см. статью в № 2 нашего журнала за 1925 г.

Проблема межпланетной сигнализации при ближайшем рассмотрении оказывается гораздо более трудно разрешимой, чем кажется с первого взгляда. И самое главное затруднение даже не в тех технических препятствиях, о которых здесь говорилось. Важнейшее затруднение в том, что всякая сигнализация - будь то оптическая, электрическая или какая-либо иная - предполагает существование адресата, который мог бы принять и понять эту сигнализацию. И пока нет твердой уверенности в существовании такого адресата, сигнализация является шатким, мало надежным предприятием, почти наверняка обреченным на неуспех. В этом отношении проектам межпланетной сигнализации можно противопоставить проекты межпланетных перелетов в аппаратах ракетного типа, проекты, где человек опирается лишь на собственные силы, не полагаясь на сомнительную помощь фантастических обитателей иных миров. И как ни странно это звучит - больше вероятия, что люди когда-нибудь сами прилетят на Марс, нежели они получат от марсиан ответ на свою межпланетную телерамму *)