Со 2 по 11 декабря 1990 г. совершил полет космический корабль «Колумбия» с 7-ю астронавтами. На борту корабля находилась орбитальная обсерватория «Астро» стоимостью 150 млн долл. Основной задачей полета были исследования рентгеновского и ультрафиолетового (УФ) излучений наиболее энергетически ярких объектов Вселенной для изучения процессов ее образования и развития. Полет проводился в рамках единой программы НАСА по исследованию Вселенной общей стоимостью 9 млрд долл.
В отличие от космического телескопа им. Хаббла, запущенного с борта орбитального корабля «Дискавери» 25 апреля 1990 г., четыре телескопа, выведенные на орбиту «Колумбией», оставались в ее грузовом отсеке во время всего полета. Их работа контролировалась членами экипажа.
Несмотря на то, что телескопы на борту «Колумбии» по своей мощности значительно уступают «Хабблу», с их помощью предполагалось получить значительные результаты, которые впервые дадут астрономам подробную информацию о Вселенной в УФ и рентгеновском участках спектра.
В течение многих лет единственным способом фиксирования подобных излучений был запуск небольших телескопов на борту исследовательских ракет, предназначенных для кратковременных полетов по суборбитальным траекториям за пределами атмосферы. Полет такой ракеты может продолжаться около 5 мин, в ходе которого могут быть получены данные об одном иди двух объектах. Каждый из телескопов «Астро» на борту «Колумбии» собрал больше данных, чем телескопы на борту исследовательских ракет обеспечили бы за 80 ч работы.
Данные «Астро» позволят астрономам на Земле глубже изучить природу квазаров, сверхновых, межзвездных скоплений газов и пыли, звездных образований и рассмотреть другие острые проблемы в современной астрономии.
Наряду с выполнением основной задачи полета члены экипажа также участвовали в съемке подготовленной НАСА общеобразовательной программы, предусматривающей проведение из космоса уроков по астрономии для учащихся на Земле.
Телескоп HUT (Hopkins Ultraviolet Telescope) предназначался для измерения распределения УФ-излучений в более широком, чем прежде, диапазоне. Объектами для изучения с помощью телескопа HUT являются квазары, активные галактики, белые карлики, сверхновые, межзвездные скопления пыли и планеты-гиганты.
УФ-телескоп UIT (Ultraviolet Imaging Telescope) предполагалось использовать для получения изображений массивных звездных скоплений размером в 10-20' и выявления рождающихся галактик. Поле зрения этого инструмента в 200 раз превышает размеры поля телескопа «Хаббл», и поэтому изображения широкоугольного телескопа UIT будут использоваться для выбора объектов с более подробным изучением при помощи «Хаббла».
УФ фото-поляриметр WUPPE (Wisconsin Ultraviolet Photo-Polarimeter Experiment) впервые предназначен для подробного изучения интенсивности и других характеристик Ц УФ излучения. Этот телескоп является новым приоритетным средством изучения межзвездных скоплений пыли и газа.
Рентгеновский телескоп широкого диапазона BBXRT (Broad-Band X-Ray Telescope) фактически представляет собой два телескопа, объединенных в один.
Оба телескопа фокусируют рентгеновские излучения на твердотельные спектрометры для измерения энергии проникающих из космоса излучений. Астрономы могут использовать подобные данные для получения дополнительной информации о горячих звездах и других нагретых объектах.
Три УФ телескопа вместе с телескопом системы астроориентации и связанной с ним электронной аппаратурой были смонтированы на построенной в Европе высокотехнологичной платформе IPS (Instrument Pointing System). Рентгеновский телескоп смонтирован на менее сложной и ориентируемой по двум осям платформе TAPS (Two - Axis Pointing), которая располагается за платформой IPS.
В отличие от УФ-телескопов, управляемых членами экипажа, телескоп BBXRT рассчитан на дистанционное управление из Центра космических полетов им. Годдарда, расположенного в Гринвельте (штат Мэрилэнд). Другие операции в ходе эксперимента «Астро» контролировались из Центра космических полетов им. Маршалла (Хантсвилл, штат Алабама).
Однако планы ученых не удалось реализовать полностью. В ходе полета «Колумбии» на борту корабля часто возникали неполадки в системе наведения УФ - телескопов и в компьютере, который управлял перемещением одного из них. Устранить неисправность компьютера оказалось невозможным и этот телескоп пришлось наводить на объекты вручную. Затем вышел из строя резервный компьютер системы управления телескопами и программа работ, которую специалисты готовили 8 лет и на которую возлагали большие надежды, оказалась под угрозой срыва. Было выполнено только 80 % запланированных экспериментов.
Flight International, 138, 4277.
Первый рентгеновский снимок Луны
Получить фотографию Луны в рентгеновском диапазоне с Земли невозможно, так как атмосфера нашей планеты не пропускает эту часть излучения. Первые рентгеновские снимки удалось сделать лишь с помощью спутника «ROSAT», запущенного в июне 1990 г. ракетой-носителем «Дельта», принадлежащей Европейской организации по исследованию космоса.
Спутник (массой 2,5 т) имеет на борту рентгеновский телескоп, разработанный и построенный Физическим институтом им. Макса Планка (ФРГ), и широкоугольную камеру,созданную консорциумом британских организаций (головное учреждение - Лейстерский университет).
Это первый космический телескоп, работающий в той области электромагнитного спектра, которая до сего времени астрономам была недоступна. На снимке видна тень, покрывающая темную часть Луны, что говорит о внеземном происхождении фонового рентгеновского излучения - Луна как бы «обрезает» рентгеновские лучи, поступающие от удаленных космических источников.
С 30 июля 1990 г. важнейшей задачей ИСЗ стала «глубокая» съемка неба с использованием обоих приборов одновременно. К 1 сентября 1990 г. около 15% этой задачи было уже выполнено.
New Scientist, 1990, 127, 1732
Научный сотрудник Эймссовского исследовательского центра НАСА (США) М. Шоуолтер завершил анализ 30 тыс. фотоизображений Сатурна и прилегающего к нему пространства, сделанных с борта автоматических межпланетных станций «Вояджер-1» и «Вояджер-2» в 1980-1981 гг.
При этом он особенно тщательно исследовал волнообразные скопления и разрежения частиц, составляющих «зазубренные» края так называемого деления Эмке - почти незаполненного обломками пространства между соседними кольцами планеты. Это деление, темное на фоне значительно более светлых колец планеты, носит имя немецкого астронома Иоганна Франца Энке, открывшего деление в 1837 г.
Характер таких скоплений и разрежений с недавних пор наводил астрономов на мысль, что они вызываются тяготением некоего гипотетического небесного тела, но до сего времени установить его реального существования никому не удавалось.
Составив компьютерную программу, М. Шоуолтер провел математический анализ характера этих волн и подтвердил, что в пределах кольца Сатурна, несомненно, должен находиться спутник, который своим гравитационным воздействием и формирует пограничную с делением Энке часть кольца.
Из тысяч фотоизображений ученый выделил те, на которых, по его расчетам, неизвестное небесное тело можно увидеть. Последовательное увеличение снимков позволило на восьми из них выделить изображение неизвестного спутника. Так как снимки были сделаны в 1981 г., а «новое» небесное тело было тринадцатым, открытым тогда около Сатурна, оно получило временное название 1981S13. Окончательное наименование, вероятнее всего по традиции заимствованное из античной мифологии, утвердит Международный астрономический союз на своей конференции, которая состоится в 1991 г. в Буэнос-Айресе.
Это первый спутник Сатурна, о котором известно, что его орбита пролегает внутри кольца. Его диаметр не превышает 20 км. Но и при этом «новичок» в тысячу раз крупнее тех ледяных обломков, которые образуют кольца, и своим гравитационным воздействием он в состоянии «расчищать» свободное 300-километровое пространство, именуемое делением Энке.
Специалистка по кольцам планет Кэролайн Порко из Университета штата Аризона (США) указывает, что любые ледяные обломки даже средней величины, вращающиеся около Сатурна, должны были со временем в результате взаимных столкновений «перетереться» в мелкие частицы, составляющие ныне кольца планеты. Она также полагает, что еще по крайней мере один аналогичный спутник должен существовать в самом крупном из «пробелов» вокруг Сатурна - в делении Кассини.
New Scientist, 1990, 127, 1725
*Начало см. в №№ 3-5, 1986; 2-6, 1987; 1-6, 1988; 1-3, 1989; 1-6, 1990; 1, 2, 1991
В марте и апреле восьмая (основная) экспедиция (космонавты Виктор Михайлович Афанасьев и Муса Хираманович Макаров) продолжала работу на станции «Мир». Эта научная станция находится на орбите пять лет и представляет собой базовый блок многоцелевого орбитального комплекса, на борту которого, кроме восьми основных экспедиций, работали и пять международных экипажей.
1 марта космонавты выполнили очередную серию экспериментов на установке «Пион» (изучение особенностей процессов тепломассообмена в невесомости и получение информации, необходимой разработчикам перспективной технологической аппаратуры). Была проведена коррекция орбиты комплекса «Мир», с помощью двигательной установки грузового корабля «Прогресс М-6» 4 марта была осуществлена еще одна коррекция. Космонавты продолжали эксперименты по космической технологии и научные исследования (измерения спектральных характеристик потоков плазмы в околоземном космическом пространстве, геофизические и астрономические наблюдения).
12 марта космонавты, выполняя программу исследований и экспериментов, отметили сотый день своего пребывания на околоземной орбите.
14 марта был запущен автоматический грузовой корабль «Прогресс М-7» для доставки на борт пилотируемого комплекса «Мир» расходуемых материалов и различных грузов. Стыковка «Прогресса М-7» со станцией «Мир» намечалась на 23 марта, но она не состоялась: на этапе причаливания параметры относительного движения космических аппаратов оказались выше допустимых значений). Нештатная ситуация сделала необходимой проверку радиотехнических средств орбитального комплекса. Была осуществлена перестыковка корабля «Союз ТМ-11». В ходе проведенных операций специалисты подтвердили предполагаемую причину возникновения нештатной ситуации (неисправность антенны на модуле «Квант») и уточнили оптимальные режимы проведения дальнейших динамических операций. 28 марта «Прогресс М-7» состыковался с пилотируемым комплексом «Мир» (со стороны переходного отсека станции). На борт комплекса были доставлены топливо для объединений двигательной установки, оборудование, аппаратура, а космонавтам - продукты и почта.
Тревожные дни, связанные с нештатной ситуацией, миновали; экипаж получил возможность продолжать запланированные геофизические и астрофизические исследования, работы по космическому материаловедению. 2 апреля космонавты, используя фотографический комплекс «Природа-5», фотографировали отдельные регионы нашей страны с целью изучения сезонного развития растительности и оценки экологической обстановки. На установке «Оптизон» экипаж начал выращивать в невесомости монокристалл германия.
6 апреля на установке «Оптизон» экипаж провел плавку (получен еще один высокочистый монокристалл германия). Установленные на комплексе телескоп «Букет» и спектрометр «Гранат» использовались для измерений пространственно-энергетических характеристик космического излучения.
10 апреля во время проходившего в Колонном зале Дома Союзов очень представительного торжественного собрания в честь Дня космонавтики собравшиеся с большим вниманием прослушали приветствия находящегося в космосе экипажа комплекса «Мир».
12 апреля - день 30-летия полета в космос Ю. А. Гагарина - космонавты отметили на орбите. В их адрес поступило много поздравлений с Днем космонавтики и пожеланий успешного выполнения программы полета.
На протяжении нескольких следующих дней космонавты готовились к выходу в открытый космос. Этот выход состоялся в ночь с 25 на 26 апреля и продолжался 3 ч 34 мин. Главная задача выхода в космос на этот раз была связана с необходимостью оценить состояние антенны радиотехнической системы стыковки на астрофизическом модуле «Квант». Именно из-за неисправности антенны возникла нештатная ситуация при стыковке комплекса с «Прогрессом М-7». Бортинженер перешел на модуль «Квант» и вскоре сообщил, что наружная антенна сломана (ее придется заменять новой). Командир экипажа в самом начале выхода в космос установил на непродолжительное время экспериментальный образец термомеханического соединения (подобные узлы будут применяться при сборке на орбите больших конструкций) и укрепил на управляемой платформе модуля «Квант-2» телевизионную камеру для геофизических наблюдений (ранее она была демонтирована экипажем для замены объектива). Таким образом, выход в космос оказался весьма успешным (возвращаясь, космонавты демонтировали и захватили с собой образцы конструкционных материалов, которые долго находились в условиях открытого космического пространства, и экспериментальный узел упомянутого выше термомеханического соединения).
По материалам ТАСС
Продолжение следует
Люди науки
Мстислав Всеволодович
Келдыш
и космические
исследования
Мстислав Всеволодович Келдыш (^9^^-^978^
(к 80-летию со дня рождения академика М. В. Келдыша)
Выдающиеся достижения науки ХХ-го столетия оказали глубочайшее влияние практически на все сферы человеческой жизни. Они преобразили экономику, социальные отношения, открыли грандиозные перспективы дальнейшего прогресса нашей цивилизации. Эти достижения были обеспечены трудами замечательной плеяды ученых, имена которых заняли достойное место в истории науки. Среди них мы по праву называем имя академика Мстислава Всеволодовича Келдыша.
Личность М. В. Келдыша чрезвычайно многообразна, она сочетает в себе блестящего ученого-математика и механика, замечательного инженера, крупнейшего организатора науки. Всем, кому посчастливилось с ним общаться, а тем более вместе работать, навсегда остались под глубочайшим впечатлением его человеческой личности, испытали влияние его интеллекта, высочайших моральных принципов. Для многих он остался эталоном руководителя любого ранга - от руководителя небольшой группы исследователей, научно-исследовательского института, крупнейших коллективов промышленности и Академии наук СССР до президента АН СССР, которым он был почти 15 лет.
Мы не стремимся здесь коснуться всех сторон деятельности М. В. Келдыша, да это вряд ли и возможно в рамках небольшой статьи. Чтобы составить представление о выдающемся таланте Мстислава Всеволодовича, достаточно бегло ознакомиться с работами по математике, механике, ракетной технике и космонавтике, вошедшими
46
в собрание его трудов. Отличительная их особенность - нацеленность на решение конкретных (как мы теперь называем, прикладных) задач, что всегда отличало творчество ученого. Но, занимаясь инженерными задачами, М. В. Келдыш сталкивался с необходимостью решать сложнейшие математические проблемы и разрабатывать специальные тонкие методы анализа, обеспечивающие успех его исследований. Для этого требовалось удивительное умение выделить в самой сложной задаче главные звенья, найти между ними связи, поддающиеся описанию на языке математического формализма и решению с использованием нередко трудоемких, но доступных приемов (в 30-40-е годы электронно-вычислительных машин-то еще не было!). Но именно в те годы М. В. Келдышу, работавшему тогда в ЦАГИ, удалось вместе с относительно небольшой группой сотрудников решить сложнейшие проблемы флаттера и бафтиига - режимов автоколебаний и резонанса самолетных конструкций, возникающих с ростом скоростей полетов и долгое время сдерживавших развитие авиации. Блестящее сочетание инженерного подхода и виртуозной математической техники проявилось и в решении М. В. Келдышем задачи о неустойчивости трехколесного самолетного шасси. До этого шимми приводило к многочисленным авариям самолетов при посадке. Нельзя не упомянуть замечательные работы М. В. Келдыша в области аэродинамики (подъемная сила крыла с учетом сжимаемости среды, строгий математический анализ работы
пропеллера). Особенно хочется выделить выдающиеся исследования М. В. Келдыша в области механики по движению тела под поверхностью жидкости, ставшие теоретической основой конструкции глиссеров и кораблей на подводных крыльях.
В ракетную технику Мстислав Всеволодович пришел с середины 40-х годов, возглавив ведущий институт отрасли - РНИИ. Эти годы отмечены громадным прорывом на самых передовых направлениях научно-технического прогресса, таких как гиперзвуковая газодинамика, теория горения и взрыва, теория теплообмена, создание различных типов реактивных двигателей и аппаратов для автономного полета в верхних слоях атмосферы. Здесь в полной мере раскрылся талант М. В. Келдыша не только как выдающегося ученого, избранного в 35 лет академиком, но и руководителя, способного увлечь и повести за собой коллектив единомышленников. Его авторитет был непререкаем, легенды о его необычайных способностях, бытовавшие еще со времен работы в ЦАГИ, находили реальное подтверждение, обрастали новыми фактами. Способности, помноженные на блестящее образование, приобретенный богатый практический опыт и великая работоспособность создавали то, что можно без сомнения назвать феноменом Келдыша.
В последующие годы М. В. Келдыш возглавил (одновременно с РНИИ) Отдел в Математическом институте им. В. А. Стек-лова АН СССР. Он вместе с И. В. Курчатовым занимался атомной проблемой, а вместе с С. П. Королевым, «заболев космосом», сделал первые шаги в теоретическом обосновании полетов составных ракет, вывода на орбиту искусственного спутника Земли, полетов к Луне, Венере, Марсу. На базе Отдела в 1953 г. М. В. Келдыш создал Институт прикладной математики (ИПМ), в котором выполнялись работы по математическому моделированию различных физических процессов, численным методам расчетов с использованием ЭВМ, программированию, механике космического полета, аэромеханике. Мстислав Всеволодович оставался директором этого Института до последних дней жизни.
На протяжении четверти века ИПМ, носящий ныне имя М. В. Келдыша, остается признанным центром научных исследований по космонавтике. В значительной степени предопределялось это не только проводившимися здесь теоретическими и экспериментальными работами по механике . и физике космоса, но и тем, что М. В. Келдыш руководил этими работами у нас в стране. Став в 1956 г. председателем
Тридцатипятилетний академик. 1946 г.
комиссии по запуску первого ИСЗ (объект «Д», как его тогда называли), он с 1958 г. возглавил Межведомственный научно-технический совет по космическим исследованиям при Академии наук СССР и руководил им 20 лет. Причем руководил не формально, а по существу, по убежденности, по велению сердца, глубоко зная и понимая стоящие проблемы, умело и грамотно строя перспективу.
М. В. Келдыш был признанным лидером того грандиозного свершения человечества, каким стало с середины нашего столетия изучение и мирное освоение космического пространства. Оглядываясь на пройденный путь и по достоинству оценивая исторические шаги в завоевании космоса, принесшие нашей стране заслуженную славу и признание, особенно сейчас отчетливо видишь ту громадную роль, которую сыграл здесь М. В. Келдыш. И лишний раз осознаешь, сколь трагичными для нашей космонавтики оказались уход из жизни сначала С. П. Королева, потом М. В. Келдыша. Утрата передовых позиций, как это ни прискорбно сознавать, во многом связана с тем, что эквивалентной замены
47
им по существу не нашлось, не нашлось равных по духу, уровню и размаху лидеров направления. И это, в свою очередь, позволяет обобщить и обосновать понятие лидерства как важнейшего условия достижения успеха практически в любом деле, особенно в государственном масштабе. Совершенно очевидно, что роль лидера может играть только по-настоящему авторитетный человек, профессионал, заслуживший признание коллег, являющийся идеологом направления, не дающий повода окружающим усомниться в его объективности, преданности делу и высоких моральных качествах. Такой человек становится лидером совершенно естественно, без недопустимого в науке и технике какого-либо навязывания сверху, чиновничьей ранжировки и чистого администрирования.
Что еще отличало Мстислава Всеволодовича как действительного лидера в космических исследованиях, питало исключительное уважение и доверие к нему окружающих людей, громадный авторитет? Это его исключительное умение вникнуть, разобраться в самой запутанной проблеме, всесторонне обсудить все «за» и «против», не считаясь со временем, убедиться самому и убедить других. Это - удивительная логичность и четкость мышления, способность выделить основное, поразительная интуиция, огромный кругозор. Это - и абсолютная объективность, отсутствие каких-либо побочных, конъюнктурных соображений при решении тех или иных проблем, исключительная преданность делу, последовательность в реализации принятых решений.
У читателя может возникнуть сомнение - не захваливаем ли, было ли так на самом деле? Да, мы знали Мстислава Всеволодовича именно таким, и сказанное лишь подкрепляет то, что мы назвали феноменом Келдыша. Но это не означает, что у М. В. Келдыша не было недостатков, не случалось ошибок, мучительных сомнений. Мстислав Всеволодович был человеком сложным, работать с ним было нелегко. Ведь нельзя забывать и о том, в какие годы и в условиях какой системы он работал. Далеко не всегда удавалось в чем-то убедить партийное и государственное руководство, противостоять нажиму, справляться с независимостью главных конструкторов, субъективными тенденциями руководителей отраслевых министерств. Однако зададимся вопросом, был ли в той ситуации другой человек, способный столь же мудро отстаивать необходимость принятия грамотных решений, терпеливо убеждать, а в острых случаях находить компромиссы? Едва ли. Благодаря
48
М. В. Келдышу у нас была в те годы стройная космическая программа, которую последовательно и неуклонно выполняли
(в отличие от нынешней ситуации!). Благодаря ему мы имеем ракету-носитель «Протон» конструкции В. Н. Челомея, которую вскоре после окончания хрущевской оттепели пытались похоронить по чисто конъюнктурным, а не деловым соображениям. Под непосредственным руководством М. В. Келдыша у нас были зало^ жены и развились новые направления в космических исследованиях, проведена определенная унификация конструкций аппаратов с целью их удешевления, созданы Институт космических исследований и Институт медико-биологических проблем.
Мстислав Всеволодович интересовался буквально всем, глубоко вникал в самые разные вопросы, оперативно помогал их решению. Во многом это было связано с тем, что космические программы и их осуществление всегда оставались среди важнейших направлений его деятельности даже в пору неимоверной занятости президента Академии наук СССР. Другими словами, космос был для него делом жизни, а не очередной (какой-нибудь 25-й) нагрузкой. Отсюда и результаты.
Не случайно многое из того, что реализуется в космических исследованиях до сего времени, было заложено еще при жизни М. В. Келдыша. Особенно отчетливо это видно на примере исследований планет Солнечной системы. Сюда относится вся программа исследований Венеры, начиная с определения параметров атмосферы на «Венере-4» и включая запуски аппаратов «Венера-15 и -16», на которых проводилась радиолокационная съемка поверхности. Эксперименту по радиокартированию Венеры М. В. Келдыш уделял много внимания, но осуществлен он был уже после его смерти. Аппараты серии «Венера» стали базовыми в проекте «Вега», причем при Мстиславе Всеволодовиче возникла идея запуска в атмосферу Венеры аэростатных зондов и неоднократно обсуждался космический полет к комете для исследования состава ее газовой оболочки.
Всесторонне обсуждались и планы исследований Марса, включавшие в качестве задач ближайшей перспективы создание марсохода и возврат на Землю образцов марсианского грунта. Этим проектам должен был предшествовать запуск искусственного спутника Марса для получения высококачественных изображений поверхности, исследований физико-химических свойств поверхности и атмосферы и выявления районов, интересных с точки зрения выбора мест посадки. Такую программу предпо-
лагается реализовать в 90-е годы, начиная с подготавливаемого сейчас проекта «Марс-94». Проект предусматривает создание искусственного спутника Марса, аэростатного зонда, пенетраторов, малых метеостанций и малого марсохода. Доставка марсианского грунта на Землю намечена до 2000 года.
Осуществлению марсианской программы в более ранние сроки помешала ситуация, сложившаяся у нас с созданием тяжелой ракеты Н-1, на которую первоначально были ориентированы планы полета человека на Луну (программа ЛЗ). Прекращение в 1978 г. работ по комплексу «Н-1-ЛЗ» заставило пересмотреть и планы полетов к Марсу. Пришлось исходить из возможностей существующей ракеты-носителя «Протон». В качестве первого этапа этой новой программы Мстислав Всеволодович поддержал предложение НПО им. Лавочкина о запуске аппарата к спутнику Марса Фобосу. (Это с энергетической точки зрения осуществить легче, чем посадку на саму планету). Так родился проект «Фобос», осуществленный, однако, только в 1988 г. и, к сожалению, несмотря на получение отдельных интересных результатов, в целом окончившийся неудачей. Впрочем, последнее не столь уж неожиданно, если вспомнить, в какой спешке готовился проект, без достаточной отработки. Могут возразить, что в спешке готовились и «Веги». Но те аппараты, как уже отмечалось, делались на основе хорошо «облетанных» станций «Венера», а «Фобосы» были аппаратами совершенно новой конструкции и летали впервые.
К сожалению, после кончины М. В. Келдыша появилось немного интересных идей в планетных, астрофизических, геофизических и прикладных областях исследований. Продолжающееся развитие программы пилотируемых орбитальных комплексов путем наращивания модульных конструкций, предназначенных для астрономических наблюдений и космической технологии, а также отдельные удачные запуски аппаратов типа «Вега», «Астрон», «Гранат» не могут ликвидировать нашего прогрессирующего отставания от США и Западной Европы, а в скором времени, возможно, и от Японии. Но и тот сравнительно небольшой перечень космических проектов, которые предлагается сегодня сохранить, подвергается острой критике со стороны общественности и депутатского корпуса. В этих условиях будет очень трудно реализовать даже ограниченную космическую программу фундаментальных исследований.
Вряд ли нуждается в пространных ком-
должности
Вступление в президентскую 19.05.1961 г.
ментариях близорукость политики экономии на самых передовых направлениях научно-технического прогресса, где мы пока еще занимаем вполне приличный уровень, но легко можем необратимо скатиться вниз. Переломить эти тенденции непросто. Нужны сильные, авторитетные личности, способные убедить руководство и общественность в обосновании и необходимости принятия соответствующих решений, оправданности требуемых затрат. Другими словами, мы вновь подтверждаем тезис о том, что нужен настоящий лидер - такой, каким был М. В. Келдыш.
Необходимо объединение усилий, а не разброд, создание настоящей творческой атмосферы, а не стремление к удовлетворению амбиций. В этом случае не будет места разного рода монополизму в руководстве космическими исследованиями, обвинения в котором (подчас не лишенные оснований) нередко появляются в печати. О последнем хочется сказать особо, поскольку любые притязания на монополию были глубоко чужды Мстиславу Всеволодовичу, встречали его решительный отпор. Не случайно МНТС по космическим исследованиям был при нем не только объек-
49
М. В. Келдыш и С. П. Королев, ноябрь 1961 г.
тивным, но и демократическим органом. М. В. Келдыш никогда не принимал решений по составу научной аппаратуры космических аппаратов и зависящим от научных задач техническим решениям, предварительно не обсудив эти вопросы со всеми
сфере проходили у него совещания по всем космическим аппаратам, и, в первую очередь, по аппаратам для лунно-планетных исследований, которым он уделял особое внимание. Чтобы глубоко вникнуть в существо проблем и иметь возможность оперативно влиять на принятие решения, он активно участвовал в Советах главных конструкторов (для чего регулярно выезжал в НПО им. Лавочкина). Часто именно благодаря этому удавалось найти новые интересные решения, обеспечить оптимальное решение научных и технических интересов при осуществлении космических проектов.
Мстислав Всеволодович находился у самых истоков налаживания научных связей с другими странами в области изучения и освоения космоса. При нем был создан Совет «Интеркосмос», заключены соглашения по космическим исследованиям с США, Францией, Индией. М. В. Келдыш считал, что сотрудничество должно быть взаимовыгодным, отвечающим интересам нашей национальной программы. К сожалению, пока к объединению усилий в реализации космических проектов с нашей сто
заинтересованными учеными и специалистами, внимательно выслушивал разные мнения, руководствовался исключительно соображениями научной значимости и технической целесообразности. В такой атмо-
50
М. В. Келдыш на семинаре по молекулярной биофизике Института радиофизики и электрофизики АН УССР. 12.05.1964 г.
i no всем вую оче-ланетных л особое пь в су-
АОЖНОСТЬ
решения, с главных >но выез-о именно ти новые оптималь-еских ин-смических
;одился у
ГЧНЫХ СВЯ-
сти изуче-
»А был СОЗ-
ючены со-едованиям В. Келдыш лжно быть интересам ы. К сожа-|ий в реали-нашей сто-
роны проявляется значительно больше заинтересованности, чем со стороны западных партнеров. Последние чаще всего ограничиваются участием в разработке научных приборов, не расходуют средства на создание и запуск самих космических аппаратов (как, например, имеет место в сотрудничестве США с ЕКА). Западным партнерам такое сотрудничество с нами, естественно, выгодно, мы же оправдываем его необходимостью как-то компенсировать отставание нашего приборостроения. Однако вопрос о том, удастся ли преодолеть это отставание таким образом, остается спорным.
Если добавить к сказанному, что наших ученых практически не приглашают участвовать в престижных западных проектах, то станет ясно: ни о каком равенстве интересов пока говорить не приходится. А ведь в отличие от американских, наши космические проекты, начиная с «Веги», перестали называться «советскими», их ста-
М. В. Келдыш ведет заседание Президиума АН СССР. Март 1970 г.
о молекулярной лн.ч и электрофи-
Академики М. В. Келдыш и А. П. Александров в кулуарах XXV съезда КПСС (1976 г.)
ли теперь называть «международными Собственной национальной программы и следовании Солнечной системы у нас по нет. В то же время НАСА чрезвычаш
ревностно относится к своим проектам. Пока не подтверждаются практическими шагами разглагольствования о том, что на смену соперничеству в эпоху конфронтации пришел период широкого сотрудничества в космосе во время потепления международного климата. Новое мышление сюда пока не проникло и пробивается с трудом. В результате такие американские проекты нынешнего десятилетия как «Гали-леи», «Улисс», «Кассини», «КРАФ», делаются либо целиком американцами самостоятельно, либо с ограниченным привлечением европейцев, но не нас. Нет стремления со стороны американских коллег объединить усилия и в марсианской программе, в деле создания марсохода и возвращаемой ракеты с грунтом. Причины называют разные - нежелание делиться с нами передовой технологией, что мы ненадежные партнеры и т. д.
В результате складывающейся у нас тревожной ситуации в космических исследованиях, мы постепенно отодвигаемся с тех передовых позиций, которые еще сравнительно недавно занимали. Положение еще больше усугубится, если мы и дальше не будем иметь своей национальной программы, тогда не войдем в международный космический альянс в качестве равноправных партнеров. Если и дальше будет про
водиться близорукая политика сильного ограничения финансирования космических проектов и не будет возможности убедить в обратном даже многих наших прогрессивных деятелей, подчас выступающих с легкомысленными заявлениями. Если у нас не будут усовершенствованы организационные структуры, отвечающие за подготовку и осуществление космических программ. Если, наконец, у нас не появится настоящий авторитетный лидер, способный переломить сложившуюся ситуацию. В противном случае нам предстоит длительный период стагнации в одной из самых передовых областей научно-технического прогресса - в области изучения и освоения космоса. А возврат на достойные нашей страны рубежи будет, несомненно, сопряжен с несравненно большими усилиями и расходами. Осознание происходящего на историческом фоне прошедших десятилетий и еще пока сохранившихся традиций неразрывно связано с уроками Мстислава Всеволодовича Келдыша.
В. С. АВДУЕВСКИЙ, академик АН СССР М. Я. МАРОВ, член-корреспондент АН СССР
и физика Солнца и солнечная активность. Четвертая глава рассказывает о магнитном поле Земли, его структуре и источниках,о магнитных бурях и магнитосфере
НОВЫЕ КНИГИ
«Планета
в космической
плазме»
Так назвал свою новую научно-популярную книгу известный специалист в области солнечно-земной физики и популяризатор науки доктор физико-математических наук Э. С. Казимировский (Л.: Гидрометеоиздат, 1990). Книга, состоящая из шести глав, знакомит с основами физики ближнего космоса, с методами и результатами его исследований, рассказывает о международном сотрудничестве ученых в этой области, о нерешенных проблемах, гипотезах и предположениях.
В первых двух главах автор вводит читателя в круг вопросов, которыми занимается солнечно-земная физика, дает подробную картину современного состояния науки об атмосфере Земли. Тема третьей главы («Хорошо бы иметь собственную звезду») - строение
52
Э.С. Казимировский
ПЛАНЕТА
«КОСМИЧЕСКОЙ
"ПЛАЗМЕ
Земли - самой внешней оболочке нашей планеты, возникающей при взаимодействии ее магнитного поля с солнечным ветром.
«Радиозеркало планеты» - так называется пятая глава, посвященная ионосфере Земли. Здесь даны сведения о свойствах ионизированного слоя атмосферы, распространении радиоволн и методах радиопрогноза, а также самом популярном инструменте исследования ионосферы - ионосферных станциях. В шестой заключительной главе книги автор знакомит читателя с проблемами, загадками и гипотезами, относящимися к физике ближнего космоса. Особое внимание уделяется проблемам гелиобиологии, в частности, прогнозированию опасных для здоровья периодов. По мнению автора книги, публикуемые в некоторых центральных газетах даты «неблагоприятных дней» для больных и ослабленных людей, вычисленные на основе якобы точных прогнозов солнечной и геомагнитной активности, на самом деле совершенно необоснованы (Земля и Вселенная, 1988, № 5, с. 60.- Ред.).
«На Марс полетит сын»
Нет, это не начало фантастического романа на космическую тему. Такую «информацию» передали семь с лишним лет назад зарубежные «голоса». Несколько позже подобное сообщение было опубликовано и в иностранной прессе, в частности, в одном из американских журналов, который я держала в своих руках.
Мои заокеанские коллеги, мягко говоря, несколько сместили события, подтасовали факты. Хотя действительно был и неудачный старт советского космического корабля, и пожар ракеты-носителя. Вот только история с пропавшей женщиной...
Действительно, в отряде космонавтов в Звездном городке есть женщина по имени Ирина. Фамилия ее Пронина. Ирина Рудольфовна Пронина входила в экипаж, дублирующий тот, в составе которого осуществила свой первый космический полет Светлана Савицкая в августе
1982 г. На борту «Союза Т», стартовавшего 27 сентября
1983 г., ее и не могло быть - Ирина не входила в тот экипаж.
Вот что Ирина Пронина рассказала мне о своей
68
работе в отряде космонавтов,- о днях ожидания своего «звездного часа», разочарованиях и надеждах, своем каждодневном нелегком труде.
- Ирина, а как же все было на самом деле в сентябре 1983 г.!
- Раз уж мы вспомнили то печальное осеннее утро, скажу, что я тогда была далеко от Байконура - на Камчатке. Обычная командировка. И хотите верьте - хотите нет, мне приснился сон. Я видела космодром, ракету, ребят. И вдруг - нештатная ситуация. Внезапно загорелась ракета. Проснулась, похолодев от ужаса. А когда приехала в Звездный, то, просмотрев «ролик» видеомагнитофона, пришла в еще большее смятение - нечто подобное было в моем жутком сновидении. Это просто счастье, что один из операторов буквально за считанные секунды до старта обратил внимание на огонь, который вполне можно было принять за обычное явление в этой ситуации: так полыхает ракета при старте. «Какое счастье, что с ребятами все в порядке»,- подумала я.
- Тема дублеров, не летающих в космос, для журналистов по каким-то совершенно непонятным причинам была закрыта. Просто удивительно, что какая-то, пусть искаженная, информация просочилась в зарубежную прессу.
Помню даже на пресс-конференции, посвященной завершению полета первого
смешанного экипажа в августе 1982 г.- Леонида Попова, Александра Серебро-ва, Светланы Савицкой,- Вас не было в пресс-центре. Один из иностранных корреспондентов спросил о дублере Светланы Савицкой. Георгий Тимофеевич Береговой, тогдашний начальник Центра подготовки космонавтов, уклончиво отметил:
«Это очаровательная женщина с роскошными светлыми волосами, носящая обувь тридцать шестого размера»... Признаться, не очень-то исчерпывающая информация. Поэтому хочется, чтобы Вы немного рассказали о себе.
- Родилась я 14 апреля 1953 г. в Москве. Когда я узнала о полете Юрия Гагарина в 1961 г., то вместе с радостью это принесло мне и огорчение. «Как же так,- думала я,- почему же всего на два дня такое событие не совпало с моим днем рождения?» Очень мне было обидно. Конечно, это - огорчения детских лет. Теперь же, каждый раз, когда мы всей «космической семьей» собираемся 12 апреля в Звездном городке у памятника Гагарину, я чувствую благодарность за то, что «он всех нас позвал за собой в космос», как сказал американский астронавт Нил Армстронг.
- А родилась я в семье студентов Московского высшего технического училища им. Баумана. После окончания школы поступила туда же на факультет энергомашиностроения (кафедра двигате-
лей летательных аппаратов). О космосе, разумеется, и не помышляла. Всегда была твердо уверена, что путь к прогрессу для нашей страны должны проложить люди, отлично знающие технику, обладающие высоким научным потенциалом, умные, высокообразованные. Это я всем и сейчас говорю, причем без всякой иронии.
- Все было хорошо и в школе, и в вузе, но меня подводила всегда моя внешность. Педагоги на экзаменах, зачетах не хотели верить, что задачи я решала сама, а чертежи, выполненные аккуратно и точно, сделаны вот этими моими руками. Преподавателей вводили в заблуждение Мое модное платье, прическа, свежий маникюр. Правда, внутренне утешала себя, вспоминая слова Пушкина, когда-то сказавшего, что можно быть дельным человеком и думать о красе ногтей. Но мне не верили и ставили вместо «отлично» на балл ниже.
- Л как вы попали в отряд космонавтов!
- С космосом связана работа моего отца. Как-то он мне сказал, что набирают женщин в отряд космонавтов. Муж отнесся к этому сообщению скептически и произнес нечто вроде: «Иди, иди, там только таких и берут...»
- Я не стала вдаваться в подробности, что он имел в виду, но когда вернулась с очередной комиссии, он спросил: «Ну что, взяли?» «Взяли»,- ответила я, сохраняя при этом внешнее спокойствие.
- Были и взлеты, и огорчения, хотя последних, пожалуй, больше. Но я очень люблю свою работу, и ни на какую другую ее не променяю. Всю ответственность я почувствовала в тот момент, когда стояла перед стартом на смотровой площадке и смотрела, как направляются к ракете Леонид
Попов, Александр Серебров, Светлана Савицкая. Скажу откровенно: я знала, что психологически я все-таки еще в дублирующем экипаже. Понимая это, пыталась поставить себя на место Светланы.
- Ирина, несомненно, надо иметь достаточно мужества, чтобы трезво оценить свои силы и возможности, причем сделать это просто, без тени и рисовки.
- Да, но это было действительно так. В свое время хорошо сказал о дублерах космонавт Александр Волков: «Ракета дышит, и клубы белого пара обтекают ее стройное тело, укрытое подвенечным платьем инея. Она ждет нас, а мы идем к ней. Дублеры все время рядом, шутят, но в глазах видна грусть. Готовились к полету вместе, но на работу в космос уходят одни, а другие остаются. Они снова ждут своего часа».
- «Что же касается моего «звездного часа», скажу так. Берт Виз, коллекционер из Нидерландов, ведущий таблицу дублирующих экипажей от «Востока-1», прогнозирует таким образом: «Ирина Пронина примет участие в космическом полете на станцию «Мир» в 1991 г.». Сама я считаю, что в нашей работе много неожиданного,
Ирина Пронина во время тренировки по аэрофотосъемке
поэтому вероятность полета может появиться в любой момент. Ну, а если не удастся слетать мне, то я постараюсь, чтобы на Марс полетел мой сын Алешка. Сейчас ему пять лет. Он очень смышленный мальчик, любит конструировать игрушечные космические модели, бывать на ВДНХ СССР. Есть у меня и четырнадцатилетняя дочь-школьница Таня.
- Л сами Вы готовы полететь на Марс!
- Вы знаете, как-то на комиссии жену одного из космонавтов, поступающую в наш отряд, спросили, хотела бы она полететь на Марс. На это женщина ответила:
«Если с мужем, то готова отправиться в эту экспедицию». Что касается меня, то я бы еще подумала, лететь ли на Марс с мужем, даже, если бы он был космонавтом. Просто, знаете, детей жалко. Кто о них на Земле так побеспокоится, как мать? Пусть лучше летит Алешка!
69
Ирина Пронина с членами дублирующего экипажа после полета в самолете-лаборатории
- Ирина, но ведь Вам, как и всем космонавтам, приходится выдерживать огромные перегрузки на центрифугах, работать на многочисленных тренажерах, в гидролаборатории, одним словом, наверное, ох, как непросто!
- Да, мне и сегодня часто снится невесомость, которую многократно приходится испытывать в самолетах-лабораториях во время полетных тренировок.
Каждый день у нас обычно начинается с физзарядки. Вот уже на протяжении последних десяти лет - непре-
7П
рывные систематические занятия теннисом, плаванием, водными лыжами. Периодические сборы в горах. Все это необходимо, как говорят космонавты, для поддержания формы. Не зря же год занятий в космическом отряде засчитывается за два года обычного трудового стажа. А системы космических кораблей я изучила уже как свои пять пальцев, сотни раз пришлось «проигрывать» разнообразные ситуации космического полета. Это необходимо и сегодня, когда, скажем, в Центре управления полетом вдруг становится нужной твоя помощь тем космонавтам, которые находятся на орбите. Это наш постоянный каждодневный труд в отряде. Кроме того, я работаю над диссертацией на соискание ученой степе
ни кандидата технических наук...
- Вот Вы сказали, что огорчений было больше...
- Да, но обычно так в жизни и бывает, и к этому надо относиться спокойно,тем более, что я по натуре оптимистка.
- Что же касается огор-' чений, то они начались прямо с «космического ателье», куда я приехала, чтобы заказать скафандр. С меня даже мерки не захотели снимать, так как вначале в дублирующий экипаж была зачислена другая женщина. Она заболела гриппом, поэтому затем взяли меня.
- Или, представляете (это было уже после первого полета Светланы Савицкой), вдруг объявляют практически незадолго до намеченного старта: «Ты не полетишь». Меня снимают с подготовки под тем предлогом, что изменилась программа полета. Вижу, как ребята отводят глаза, произнося слова: «Ира, понимаешь, тебя с полета сняли... Что ты будешь делать?» «Что буду делать,- говорю,- люстру хрустальную повешу дома». А сама все-таки с грустью думала о том, что и «чемоданчик» мой уже на станции... А там футболки, маечки, такие мягкие, теплые,с персональными наклейками, косметика. Специалисты даже советовались перед тем, как изготовить космические средства, какие им придать запахи - фантазийные ли, цветочные. Вот так...
- А утром приехала я в Звездный как ни в чем не бывало. Нужно же было проводить ребят: ведь мы столько работали вместе. К тому же они шли на такой риск. Во время прощального завтрака говорила им ободряющие напутственные слова. Своя обида осталась в стороне.
- В конце концов, это моя работа. И я готова быть хоть
в двадцать пятом экипаже, все равно отдам все силы делу, которое мне доверили. Сегодня мне говорят - не летишь, а завтра, быть может, понадобится моя помощь. Нет, я себя не чувствую и не считаю обиженной, обойденной судьбою. Это я говорю совершенно откровенно.
- Да, Светлана Савицкая дважды летала в космос, и я просто рада за нее. Искренне считаю, что она всегда была на голову выше всех нас, женщин, входивших в отряд космонавтов.
- Я хочу напомнить, что и Светлана Евгеньевна в своей книге «Вчера и всегда», выпущенной в 1988 г. издательством «Новости», вспоминает о работе с Вами:
«Ирина пришла в отряд, не имея никакого летного опыта, навыков работы с техникой. Поэтому, естественно, поначалу ей приходилось непросто. Однако благодаря своей настойчивости, большой работоспособности, она вполне освоила профессию космонавта-исследователя. Через многое нам с ней довелось пройти вместе. Бывали ситуации, когда не было стопроцентной гарантии, что полет смешанного экипажа состоится. Нас с Ирой в таких случаях выручала внутренняя уверенность в обратном, да еще, пожалуй, чувство юмора. Оба наших экипажа готовились к полету, не обращая внимания на скептиков».
- Я должна сказать, что в наших смешанных экипажах царил какой-то особый микроклимат, среди мужчин витал этакий «дух рыцарства», юмора, как говорит Светлана, было предостаточно. Я, помнится, тогда переложила наши инструкции на «вирши». В стихотворной форме удобнее было запоминать все предписания, адресованные нам.
- Как-то вечером гуляли мы возле пруда в Звездном. Обсуждали, что было сдела
но за день. Вдруг Толя Соловьев издает истошный крик: «Рыба плывет!» - кидается в своем тренировочном космическом костюме с эмблемами в воду. Как он изловчился, не знаю, но рыбу поймал. Нам ее в столовой зажарили. До сих пор помню аромат этой рыбы, кажется, ничего в жизни вкуснее не ела!
- Ира, а в личной жизни Вы счастливы! Хотя, возможно, столь прямой вопрос не вполне уместен...
Я действительно счастливый человек. У меня прекрасная работа, которую я очень люблю вне зависимости от того, полечу или не полечу в космос. Дома с мужем у меня вообще нет никаких проблем. Кстати, он у меня работает маляром. Я домой иду всегда с радостью. Считаю, что самое главное в семейной жизни - это с удовольствием идти домой. Когда ты стремишься домой - ну, что еще может быть лучше? Я всегда знаю: какой бы я ни пришла - уставшей, измотанной,- все равно меня встретит ласковая улыбка. Это ли не счастье?
- Помню, когда завершился полет американского корабля многоразового использования «Дискавери» по
На пресс-конференции в Звездном городке перед первым полетом Светланы Савицкой (Ирина Пронина, Георгий Береговой, Светлане Савицкая)
программе «Спейс-Шаттл», я искренне порадовалась за Кэтрин Салливан, с которой доводилось встречаться в Москве, брать у нее интервью. Невольно подумалось: а что же наши женщины-космонавты! Разве уже не находится для них работы на орбите! Каково ваше мнение на этот счет!
- Хотя Советский Союз был первым государством, пославшим в космос женщину, а в последние годы советская программа действительно предусматривает полеты чисто мужских экипажей. После старта первой женщины-космонавта Валентины Терешковой в 1963 г. и работы на орбите Светланы Савицкой,стартовавшей в космос дважды-в 1982 и 1984 гг.-советских женщин в космосе не было. А вот в рамках американской космической программы осуществляются полеты смешанных экипажей.
- Что я тут могу сказать? Если говорить лично обо мне, то готова лететь хоть сейчас, и сроки меня не сму-
щают - пусть на полгода, даже на год. Могла бы работать на орбите в качестве космонавта-исследователя или бортинженера. Никакие трудности программы меня не страшат. Единственно, признаюсь вам чистосердечно, что несколько опасаюсь выхода в открытый космос. Даже для мужчин это занятие не из легких. Как говорят коллеги, ступившие в космическое безмолвие, ощущение при этом такое, словно проваливаешься в бездну, кажется: еще миг - и полетишь в пропасть!
- Да, все знают, что Светлана Савицкая работала в открытом космосе вместе с командиром экипажа Владимиром Джанибековым во время своего второго полета. Но, как сказал руководитель подготовки гражданских космонавтов Александр Александров, снова подвергать наших женщин таким испытаниям было бы просто не по-джентльменски. Разумеется, он отшутился, как бы закрывая эту тему, но с ним трудно не согласиться. Верно и то, что теперь практически ни одна из последних экспедиций не обходится без неоднократных выходов в открытое космическое пространство.
- Я, например, считаю, что вполне допустимо участие женщин в краткосрочных полетах, в экспедициях посещения.
- Когда речь заходит о длительном пребывании на орбите мужчины и женщины, то, конечно, возникают морально-этические проблемы. Не скрою, возможность подбора семейного космического экипажа уже обсуждалась, но, по-моему, до сих пор такой пары не нашлось... В недалеком будущем, несомненно в космосе будут одновременно работать большие интернациональные экипажи. Там всем хватит работы. Беседу вела Р. КУЗНЕЦОВА,
корреспондент ТАСС 72
Информация
Есть ли у Марса магнитное поле!
Несмотря на интенсивные космические исследования Марса, мы не знаем, имеет ли эта планета собственное магнитное поле. Окончательный ответ на этот вопрос американские ученые надеются получить после намеченного на 1992 г. запуска межпланетной станции «Марс Обсервер».
Однако сейчас научные сотрудники Годдардовского центра космических полетов (США) К. К. Махаджан и X. Дж. Майр сделали вывод, согласно которому, если у Красной планеты и есть магнитное поле, то оно пренебрежимо мало.
Известно, что солнечный ветер оказывает воздействие на ионосферу любой планеты, изменяя ее высоту и электронную плотность. И только сильное собственное магнитное поле планеты может в той или иной степени противостоять действию солнечного ветра.
В 1971-1972 гг. космический аппарат «Маринер-9», а в 1976 г. орбитальные отсеки «Викингов» совершали облеты Марса. И хотя ни один из этих аппаратов в собственно ионосферу Марса не входил, их радиосигналы, направленные на Землю, должны были ее пронизывать многократно.
В пределах ионосферы крайнее ультрафиолетовое излучение Солнца превращает нейтральные атомы в электрически заряженные ионы и в свободные электроны, причем, чем интенсивнее это излучение, тем большие масштабы приобретает ионизация.
Анализ всей полноты данных, показывающих условия прохождения радиосигналов, позволил К. К. Махаджану и X. Дж. Май-ру прийти к выводу: вариации солнечного ветра и его давления во всех случаях осуществлялись почти «свободно», как бы без помех со стороны магнитного поля Марса. Даже магнитное поле умеренной интенсивности смогло бы удержать «в стороне» существенную часть солнечного ветра. Но радиосигналы космических аппаратов показали, что ионосфера Марса практически ничем не защищена от воздействия по
токов частиц, выбрасываемых Солнцем. Следовательно, Марс или не имеет магнитного поля совсем, или же его интенсивность крайне мала.
Journal of Geophysical Research, 1.06.1990 Science News, 1990, 138, 2
Из новостей зарубежной астрономии
В поисках гравитационных волн
Предполагаемое многими физиками существование гравитационных волн до сих пор экспериментально не подтверждено. Недавно Британский совет по научным и техническим исследованиям вступил в соглашение с Институтом им. Макса Планка (ФРГ) о совместном строительстве гигантского детектора, способного обнаружить гравитационные волны, если они действительно существуют.
Прибор будет состоять из зеркал, установленных по концам двух вакуумных труб длиной по 3 км. Трубы расположены под прямым углом друг к другу. В случае прохождения гравитационной волны, лазерный луч автоматически зарегистрирует любое изменение длины этих труб.
В качестве предполагаемого места строительства детектора предварительно называют землю Нижняя Саксония (ФРГ). В случае возникновения сильной оппозиции со стороны природоохранных общественных организаций такое место может быть предоставлено в малонаселенной местности Тенн-смор-Форест в Шотландии. С британской стороны руководителем проекта назначен Дж. Хок, научный сотрудник Университета в Глазго. Общая стоимость прибора составит около 30 млн ф. ст.
New Scientist, 1990, 127, /727