Послѣ Меркурiя, безпрерывно омываемаго жгучими волнами солнечнаго свѣтила, мы встрѣчаемъ Венеру, вторую планету солнечной системы.

Астрономическiя условiя мiра этого представляютъ величайшее сходство съ астрономическими данными Земли. Его дiаметръ равняется 0,98 дiаметра Земли, если принять послѣдний за 1, масса — 0,89, а плотность — 0,92; законы паденiя тѣлъ на Венерѣ почти тождественны съ законами тяжести на поверхности нашей Земли. Въ то время, какъ тѣла въ первую секунду паденiя пробѣгаютъ ни Землѣ 4,90 метра, на Венерѣ онѣ проходятъ 4,45 метра.

Сказанное нами объ обитателяхъ Меркурiя относительно общаго вида, въ которомъ представляется имъ небесный сводъ, безъ всякаго ограниченiя можетъ быть применено къ жителямъ Венеры, такъ какъ созвѣздiя представляютъ послѣднимъ такiя же фигуры и взаимныя отношенiя, какiя представляют они первымъ. Впрочемъ, фигуры эти и взаимныя iхъ отношенiя совершенно тождественны, какъ мы видели это, съ усматриваемыми нами съ Земли, такъ что подобное сходство мы можемъ отнести ко всѣмъ планетамъ нашей системы.

Не трудно доказать, что куда-бы мы ни перенеслись въ предѣлахъ солнечной системы, видъ неба не измѣнится для насъ до тѣх поръ, пока мы не выйдемъ изъ области нашего Солнца. Дѣйствительно, хрустальныя небеса древнихъ навсегда уже разбиты и на созвѣдiя нельзя уже смотрѣть, какъ на неподвижныя и неизмѣнныя фигуры, въ видѣ золотыхъ точекъ начертанныя на несокрушимой тверди: но для насъ фигуры эти не утратили неподвижности своей и ныне мы чертимъ такой-же атласъ небесной сферы, какой чертили Гиппархъ 2,000, а Фламстидъ (Flamsteed) 100 лѣтъ тому назадъ. Въ самомъ дѣлѣ, что такое созвѣздiя? Чистѣйшiй эффектъ перспек­тивы. Для того, чтобы перспектива измѣнилась, при относительной неподвижности наблюдаемыхъ предметовъ, необходимо также, чтобы положенiе наблюдателя перемѣстилось на величину, которую можно-бы сравнивать съ разстоянiемъ предметовъ этихъ, видимыхъ въ перспек­тивѣ. Но если-бы мы перенеслись даже на послѣднюю извѣстную планету нашей системы, планету, удаленiе которой соотвѣтствуетъ только ¹/_10,000 долѣ разстоянiя отъ ближайшей звѣзды, то относительное положенiе звѣзды этой не измѣнится замѣтнымъ образомъ. Положенiе другихъ, ме­нѣе близкихъ звѣздъ, измѣнится еще меньше и совокупность свѣтилъ, украшающихъ пространства небесныя, сохранить одинаковое расположенiе и одинаковый фигуры.

Чтобы общiй видъ неба измѣнился, намъ необходимо перенестись въ другую солнечную систему, да и то не останавливаясь на солнцахъ, сосѣднихъ нашему. Такъ на Сирiусѣ, напримѣръ, часть неба, противоположная этой планетѣ, относительно насъ представляетъ такой-же видъ, какой представляетъ она и намъ. Обитатели Сирiуса или близкихъ къ нему мiровъ, подобно намъ видятъ созвѣздiе Орла (впрочемъ, для нихъ оно не Орелъ) проектирующимся на Млечный путь, вмѣстѣ съ созвѣздиями Антиноя, Змѣеносца, Вѣтви, Цербера, Лисицы и проч. Только невдалекѣ отъ хвоста Орла, между ε и одною изъ головъ Цербера, они видятъ маленькую звѣзду третьей величины, выделяющуюся на Млечномъ пути: звезда эта — нашѣ Солнце. Что касается Земли, то чтобы потерять ее изъ вида, не надо забираться въ такую даль и во время дальнѣйшихъ путешествiй нашихъ мы увидимъ, что начиная съ Юпитера, Земля становится почти незаметною.

Впрочемъ, есть еще одинъ способъ для того, чтобы звѣздная пер­спектива представилась намъ въ измѣненномъ видѣ и способъ этотъ не сопряженъ ни съ перемѣщенiемъ, ни съ выходомъ изъ нашей пла­неты: стоить только подождать нѣсколько сотъ вѣковъ. Дѣйствительно, наше Солнце увлекаетъ насъ къ созвѣздiю Геркулеса съ вѣроятною скоростью двухъ лье въ секунду, причемъ звезды кажутся намъ какъ-бы отходящими назадъ; такъ точно деревья, стоящiя по сторонамъ дороги, по которой слѣдуетъ путникъ, представляются ему отодви­гающимися назадъ по мѣрѣ того, какъ самъ онъ подвигается впередъ. Послѣдствiемъ подобнаго перемѣщенiя планеты нашей съ ея спутницами будетъ то, что громадный Геркулесъ увеличится безмѣрно и въ данный моментъ (если только дуга окружности, по кото­рой, по всѣмъ вѣроятiямъ, движется Солнце, не слишкомъ преувели­чена) коснется зенита и надира. Такимъ образомъ, звѣзды перемѣстятся въ силу имъ свойственнаго движенiя и съ теченьемъ вѣковъ относительное ихъ положенiе видоизменится. Но случится это, по всѣмъ вѣроятiямъ, въ то время, когда мы уже не будемъ измѣрять градусы широты и долготы свода небеснаго.

Однакожъ Венера заставила насъ сдѣлать преждевременное путешествiе по небеснымъ пространствамъ. Возвратимся къ планетамъ и взглянемъ, въ какомъ видѣ представляются различные мiры нашей системы обитателямъ Венеры.

Для нихъ Меркурiй удаленъ отъ Солнца только на 38°. Что касается Земли, то она кажется имъ гораздо лучезарнее, чѣмъ намъ Венера, такъ какъ первую они могутъ видеть очень близко, вполнѣ освѣщенную Солнцемъ; время-же, въ которое Венера находится въ ближайшемъ отъ насъ разстоянiи, совпадаетъ съ тѣмъ именно перiодомъ, когда ея фазы представляютъ самый узкiй серпъ. Для нихъ тоже очень не трудно производить наблюдения надъ нашимъ спутникомъ, а мы, между тѣмъ, не вполнѣ еще убѣждены въ несуществованьи спутника Венеры, такъ что со времени первыхъ наблюденiй Доминика Кассини (28 августа 1686 года), не представлялось воз­можности, не взирая на прекрасные труды Ламберта, окончательнымъ образомъ разрешить задачу эту. Марсъ, Юпитеръ и, вѣроятно, Сатурнъ представляются обитателямъ Венеры такими-же, какими представляются они намъ; что-же касается далекаго Урана и недосягаемаго Нептуна, то позволительно полагать, что они никогда не видели планетъ этихъ.

Съ точки зрѣнiя климатологiи, мiръ Венеры находится въ менѣе благопрiятныхъ условiяхъ, чѣмъ мы. Если справедливо, какъ утверждаетъ Гуфеландъ и большая часть физiологовъ, что для того, чтобы „жить долго, слѣдуетъ жить медленно“, — то долговѣчiе встречается на Венерѣ еще рѣже, чѣмъ на Землѣ. Коснись вопроса этого Фонтенель, и авторитета благодушнаго столѣтняго старца былъ-бы здѣсь неопровержимъ; но собственное долговѣчiе интересовало его въ гораздо большей мѣрѣ (чтó и вполнѣ справедливо), чѣмъ долговѣчiе обита­телей Венеры, хотя примѣромъ своимъ онъ и подтвердилъ несомнѣнность приведеннаго выше положенiя. Ось вращенiя, наклоненная къ плоскости орбиты подъ угломъ 75 градусовъ, сообщаетъ Венерѣ рѣзко отличающiяся между собою времена года, скоротечность и непостоян­ство которыхъ очень мало благопрiятствуетъ отправленiямъ органи­ческой жизни. Авторъ интересныхъ „Этюдовъ“ изъ области положительныхъ наукъ слѣдующимъ образомъ опредѣляетъ влiянiе, произво­димое осью вращенiя на мiръ Венеры: „Планета, представляющая самыя интересныя климатическiя явленiя — это безспорно Венера, по величинѣ своей, массѣ и разстоянiю отъ Солнца почти подобная Землѣ. Она вращается въ очень наклонномъ положенiи. Если принять Землю за точку сравненiя, то летомъ Солнце будетъ стоять у насъ надъ Сiэною, въ Египтѣ, или надъ Кубою, въ Америкѣ. Но наклоненiе Венеры къ плоскости орбиты такъ велико, что лѣтомъ Солнце достигаетъ тамъ болѣе высокихъ широтъ, чѣмъ широты Бельгiи или даже Голландiи. Изъ этого слѣдуетъ, что оба полюса, поочередно подвергающiеся почти вертикальнымъ лучамъ не закатывающагося Солнца (и притомъ въ четырехмѣсячные промежутки, такъ какъ годъ пла­неты этой длится всего восемь мѣсяцевъ), препятствуютъ накопленiю льдовъ и снѣговъ. На планетѣ этой нѣтъ умѣреннаго пояса: зной­ный и холодный пояса соприкасаются другъ другу и господствуютъ поперемѣнно въ странахъ, соотвѣтствующихъ двумъ умѣреннымъ поясамъ Земли. Отсюда постоянныя атмосферическiя волненiя, вполнѣ согласныя, впрочемъ, съ нашими наблюденiями относительно трудности различать материки Венеры сквозь покровы ея атмосферы, безпрестанно возмущаемой быстрыми измѣненiями высоты Солнца, продолжительностью дней и перемѣщенiями воздуха и влагъ, чтó обуславливается лучами Солнца, въ два раза болѣе. знойными на Венерѣ, чѣмъ на нашей Землѣ“.

Сутки на Венерѣ короче нашихъ на 35 минутъ и заключаютъ въ себѣ 23 часа 24 минуты и 7 секундъ. Замѣтимъ здѣсь, что этот важный перiодъ почти одинаковъ на первыхъ четырехъ планетахъ нашей системы, составляющихъ также и четыре меньшiя планеты сол­нечной группы, за исключенiемъ кольца астероидовъ. Такимъ образомъ, въ суткахъ Меркурiя заключается 24 часа 5 минутъ и 28 се­кундъ; въ суткахъ Земли — 23 часа, 56 минутъ и 4 секунды; въ суткахъ Марса — 24 часа 39 минутъ и 21 секунда. Сходство это тѣмъ болѣе знаменательно, что суточные перiоды на нашихъ небольшихъ планетахъ продолжительнѣе, чѣмъ въ громадныхъ мiрахъ Юпитера, Сатурна и, вѣроятно, Урана и Нептуна, суточное обращенье которыхъ совершается втеченiи десяти часовъ. Но это не единствен­ныя родственныя узы, связующiя Землю съ сосѣдними ей планетами: мы уже видѣли, что Венера по величинѣ и почти по массѣ равна нашей Землѣ кромѣ того, ее окружаетъ атмосфера, по меньшей мѣрѣ равная по высотѣ нашей атмосферѣ, въ которой, при восходѣ и заходѣ Солнца, мы замѣчаемъ сумеречныя явленiя. Какъ на Землѣ, облака распространяют на Венерѣ тѣнь и прохладу и изливаютъ дожди на жаждущiя равнины; какъ на Землѣ, высокiя горныя цѣпи проходятъ по ея материкамъ, а въ исполинскихъ гор таятся истоки рѣкъ; какъ на Землѣ, наконецъ, многоразличныя силы дѣйствуютъ въ царствахъ органическомъ и неорганическомъ, вызываютъ жизнь въ разнообразныхъ формахъ и закрѣпляютъ ее согласно съ условiями, присущими внутреннему строю мiра этого.

Нередко взоръ наблюдателя устремляется на эту прекрасную вечернюю звѣзду и часто восторгается душа невыразимымъ обаяньемъ, присущимъ яснымъ лучамъ этого свѣтила. Нашъ современник, Брюстеръ (Brewster), начерталъ на фронтисписѣ книги своей о „Множественности мiровъ“ молитву, которую мы воспроизводимъ въ мелодiи, менѣе характеристичной, чѣмъ ея нацiональный напѣвъ:

Blanche étoile du Soir, dont le regard d'amour Daigne du haut des cieux descendre sur la Terre, Pour moi dans tes palais as-tu quelque séjour, Quand le doigt de la Mort fermera ma paupiére? As-tu quelque demeure, où puissent vivre encor Ceux que j'ai tant aimés?. . Serais tu leur patrie? Alors guide mon âme en son dernier essor Et permets que je vive une seconde vie.

Какъ ни трогательны порывы эти, но съ научной точки зрѣнiя — они не пользуются правомъ гражданства. Обитатели Земли любятъ Венеру, какъ планету сосѣднюю, предшествующую звездной колесницѣ ночей. Быть можетъ, по этой самой причинѣ Меркурiй есть излюбленное светило обитателей Венеры, а Земля — любимая звезда обитателей Марса. Воззрѣнiя эти основаны на соображенiяхъ, чуждыхъ индивидуальной натурѣ каждаго изъ мiровъ и не слѣдуетъ имъ приписывать большаго значенiя, чѣмъ они дѣйствительно имѣютъ его. Въ извиненiе этого небольшаго отступленiя, прибавимъ однакожъ, что для молитвы названiе планеты не имѣетъ значенiя и что душа обращается съ воззванiемъ не къ свѣтилу, но къ свѣтиламъ вообще.