 «СОКОЛ» И «БЕРКУТ» УХОДЯТ В КОСМОС... (Из журналистского блокнота) |
Накануне старта
Мы, небольшая группа журналистов, прилетели на космодром поздним вечером, более чем за сутки до старта «Востока-3», и сразу же, что называется, с головой окунулись в ту напряженную, но очень размеренную работу, которую вели здесь космонавты, ученые, конструкторы, инженеры, рабочие, врачи, расчет стартовой команды, специалисты различных профессий.
Беседуем с Председателем Государственной комиссии — общительным, веселым человеком, большим специалистом и крупным организатором. Введя нас в курс дела, он дал ряд советов: где побывать в первую очередь, на что обратить большее внимание, с кем из специалистов обязательно встретиться.
С космонавтами мы уже повидались, ибо разместились в одном с ними доме, питаемся в одной столовой. На ужин нам предлагали уху, сваренную из рыбы, пойманной космонавтами на вчерашней рыбалке. У них выдалось несколько свободных часов, и друзья отправились на реку. Кто взял с собой удочки, а кто бродил с сеткой. Рыбалка получилась отличная. Но теперь мысли всех были заняты другим.
...Юрий Гагарин и Герман Титов хлопочут на стартовой площадке и на оперативном пункте управления. Андриян Николаев, Павел Попович и дублирующие их летчики проводят предварительную тренировку и уже готовятся к тому, чтобы перебазироваться в «домик космонавтов», туда, где, по традиции, люди, отправляющиеся в космос, проводят перед стартом целые сутки.
Строг часовой график космодрома. В графике этом точно предусмотрено время встречи Андрияна Николаева со стартовой командой возле ракеты. Едем туда. Вблизи ракеты на обочине шоссе красочный плакат: «Теперь советская земля стала Берегом Вселенной». Стартовая площадка — самый край этого берега.
Вот и многоступенчатая ракета-носитель с вмонтированным в нее кораблем «Восток-3». Когда подходишь поближе, то за фермами видишь серебристо-серый, словно выточенный искусным мастером, корпус ракеты.
Главный Конструктор рассказывает нам о предстоящем полете, о качествах, которыми должны обладать летчики-космонавты, об Андрияне Николаеве и Павле Поповиче. Творец чудесных кораблей прекрасно настроен. Карие выразительные глаза его все видят, все подмечают. Главный Конструктор отлично знает обоих космонавтов и с большой теплотой отзывается о непоколебимом спокойствии Андрияна, о веселом, молодцеватом нраве Павла.
После короткого митинга Николаев и его дублер поднимаются на лифте к космическому кораблю: надо еще раз все осмотреть. А мы тем временем спускаемся в так называемый бункер — на командный пункт управления запуском ракеты.
Десятки ступенек идут глубоко вниз, под землю. Здесь, в просторных помещениях, находящихся под мощным железобетонным покрытием, расположены многочисленные пульты и приборы. Комната для членов Государственной комиссии. Множество телефонов, телевизионное устройство, перископы. Просторно, чисто, прохладно. За пультами пуска, на которых мигают разноцветные сигнальные лампочки и световые табло, сидят операторы: тут счет идет на десятые и сотые доли секунды. На небольшом возвышении — рабочее место начальника стартовой команды. Возле него — хронометр, показывающий астрономическое время, радиопереговорное устройство, перископ. Приникаем глазом к окуляру. Как хорошо видна отсюда ракета!
Тут же, в бункере, беседуем с начальником стартовой команды Анатолием Семеновичем, человеком с мягкими, размеренными движениями, открытым, приятным лицом. Многие из советских людей уже видели его на киноэкранах в фильме о полете Германа Титова «Снова к звездам». Теперь на долю Анатолия Семеновича вновь выпадает ответственная задача — запуск двух ракет с космическими кораблями «Восток-3» и «Восток-4». От его уверенных действий во многом зависит точность вывода кораблей на подзвездные орбиты. Теперь мы уже знаем, что вся стартовая команда и ее начальник сработали отлично. «Восток-4» был выведен на орбиту, предельно близкую к орбите «Востока-3» с точностью до десятых долей секунды. Можно представить себе, сколь это трудно было, если корабли летели со скоростью 8 тысяч метров в секунду!
Под вечер заезжаем в обсаженный тополями «домик космонавтов». Он находится совсем недалеко от стартовой площадки. В домике несколько чистеньких, уютных комнат для космонавтов и врачей. Спальня. Две кровати. Над ними портреты Юрия Гагарина и Германа Титова работы художника А. Яр-Кравченко. На круглом столе — цветы. Радиоприемник. Небольшое трюмо. Столик с шахматами и книгами. Андриян Николаев и его дублер уже тут. Недолго беседуем: время для беседы очень ограниченно, режим строжайший.
— Что передать в родные Шоршелы, маме?
— Пусть не беспокоится за меня! Пусть будет уверена во мне так же, как была уверена раньше...
Прощаемся. Последняя просьба, чисто профессиональная, журналистская:
— Запоминай, Андриян, все как следует!
— Постараюсь, — застенчиво обещает он.
А память у него отличная. Через несколько дней, вернувшись из полета, он поделился с нами такими интересными деталями всего увиденного и пережитого в космосе, что просто диву даешься. Товарищи говорили нам, что его первый доклад Государственной комиссии произвел на всех огромное впечатление стройностью изложения, глубиной выводов, обобщений, большой вдумчивостью при оценке каждого из этапов полета, научной обстоятельностью.
...К ночи степной зной сменился приятной прохладой. Собравшись в беседке возле космодромной гостиницы, мы долго сидели, поглядывая на усыпанное крупными звездами небо, на яркий диск Луны. Со стартовой площадки приехал Юрий Гагарин.
— Все в порядке, — весело говорит он, — кажется, сто один раз проверили все агрегаты...
Подошел Герман Титов:
— Ребята уже спят, и спят крепко...
Год назад, готовясь к старту «Востока-2», он вместе со своим дублером Андрияном Николаевым вот таким же безмятежным сном спал в этом «домике космонавтов». А теперь не спится. Не спится и Павлу Поповичу — пробыв в своей комнате пять — десять минут, он вновь появляется возле нашей беседки.
Не мог уснуть и Главный Конструктор, предельно занятый все эти дни техническим руководством предстоящим полетом. Утром товарищи рассказывали нам, что он дважды приходил к «домику космонавтов», задумчиво бродил вокруг него, потом на цыпочках входил в комнату, где спали Андриян Николаев и его дублер. Прислушался к их ровному, чистому дыханию, перебросился несколькими словами с дежурным врачом и ушел к себе, чтобы потом еще раз наведаться сюда.
Рано утром, когда экипаж «Востока-3» еще и не начинал трудового дня, Главный Конструктор, как всегда, бодрый и свежий, занял свое место за длинным столом рядом с членами Государственной комиссии. Заседание происходило в домике, расположенном недалеко от стартового устройства. Строгая, деловая обстановка. Никто не курит. В распахнутое окно видны фермы обслуживания, прикрывающие устремленный в небо корпус ракеты.
Точно в назначенное время — секунда в секунду Председатель Государственной комиссии открывает заседание. Докладывают специалисты. То и дело слышится: «Подтверждаю готовность агрегатов к работе». Наконец звучит чуточку глуховатый голос Главного Конструктора:
— Замечаний нет. Ракета-носитель и космический корабль «Восток-3» к полету готовы!
— Есть ли вопросы? — спрашивает председатель.
Да, есть! Теоретика Космонавтики и некоторых других товарищей интересует физическое и моральное состояние Космонавта-3 и его дублера. Исчерпывающий ответ дает представитель космической медицины. Оба товарища спали замечательно, никаких отклонений от обычных норм в организмах космонавтов не отмечено. Сидящие в зале Юрий Гагарин и Герман Титов, довольные, переглядываются между собой.
Выходим на стартовую площадку, к ракете. У всех, кто находится здесь, — нарукавные повязки разного цвета, Они означают разрешение быть на стартовой площадке до точно определенного времени стартовой готовности ракеты. Получаем такие повязки и мы, журналисты. У лифта, ведущего к космическому кораблю, Андрияна Николаева уже ждут — ждут Председатель Государственной комиссии, Главный Конструктор, Теоретик Космонавтики, ученые, специалисты. Торжественно звучит рапорт о готовности к полету. Наступают волнующие минуты прощания с товарищами, остающимися на Земле. Последним целует Андрияна его друг Павел.
— До побачення на орбите! — весело говорит Попович.
А как в эти минуты чувствует себя дублер Николаева? Он в автобусе. На нем такой же ярко-оранжевый скафандр и гермошлем. Рядом с ним врач Андрей Викторович. Дублер полностью готов в любую минуту, если потребуется, заменить А. Николаева в кабине космического корабля. Но он всем своим видом и шутливыми просьбами поскорее снять с него «космическую робу» дает понять:
— Все идет отлично, замены не потребуется!
Однако порядок есть порядок, и напарнику Космонавта-3 надлежит еще некоторое время пробыть в полной готовности, не снимая с себя «космических доспехов».
Забегает в автобус Павел Попович. Как всегда, оживленный, в молодцевато, чуточку набок сбитой фуражке. Космонавты угощают нас вишневым соком. Поочередно прикладываясь к тубе, вместе с ними распиваем сок за здоровье Андрияна.
— Вроде как бы «посошок» на дорожку, — шутит Павел Попович.
— Товарищи, а знаете, какой сюрприз мы устроили Андрияну? — озорно блестя глазами, спрашивает дублер.
— Сюрприз? Какой же?..
— Мы ему в бортжурнал потихоньку вложили таблицу с путевыми знаками... И шутейные надписи на них сделали...
Это было действительно так. Позже Николаев рассказывал нам:
— На одном из витков, когда я вел записи в бортжурнале, вдруг обнаруживаю таблицу дорожных знаков и шутливые советы друзей. Сразу потеплело на душе...
Тогда же мы узнали еще об одном сувенире, «вернувшемся» из космоса. Нам показали миниатюрную матрешку в национальном чувашском костюме — один из конструкторов перед самым стартом украдкой положил ее в карман скафандра Космонавта-3. На каком-то витке Николаев был приятно удивлен, обнаружив свою «землячку» в кармане.
Цвет наших нарукавных повязок напомнил, что пора покидать стартовую площадку: до полной готовности ракеты к пуску остается немного времени. У выхода на шоссе — большая доска с жетонами, на которых выбиты номера, присвоенные каждому, кто работает на стартовой площадке. Входишь на площадку — повесь свой жетон на поле того цвета, что и твоя нарукавная повязка, под твой номер. Уходишь — сними жетон с гвоздика и повесь на общую табельную доску. Таков строгий закон космодрома. Делается это для того, чтобы дежурный всегда мог знать, где находятся сейчас специалисты — на стартовой площадке или вне ее.
Близ ракеты осталось совсем немного людей. У них нарукавные повязки красного цвета. Сейчас на доске с красным полем считанные жетоны. Дежурный говорит нам:
— Когда стартовая готовность будет исчисляться всего лишь несколькими минутами и все уйдут в укрытие, на доске останется лишь один жетон.
— Чей? — спрашиваем мы.
— Андрияна Николаева.
— Какой же из жетонов «космический»?
— Вот этот...
На память о космонавте, который через несколько минут ринется на штурм Вселенной, дежурный уже написал на жетоне: «Андриян Николаев. 11 августа 1962 года». Когда «Восток-3» выйдет на орбиту, жетон будет снят с красного поля, и дежурная служба сохранит его в качестве сувенира так же, как хранит она жетоны Юрия Гагарина и Германа Титова, как будет хранить и жетон стартующего завтра Павла Поповича.
Направляемся к степному пригорку, на наблюдательный пункт. Здесь уже собралось немало специалистов. Из репродуктора слышатся команды, подаваемые Техническим руководителем. Готовность 10 минут... 5 минут... Четко вырисовывается на фоне голубого неба освобожденный от ферм обслуживания серебристо-серый корпус ракеты. Все взоры сейчас прикованы к ней.
В тишине отчетливо звучат последние предстартовые команды. С наблюдательного пункта хорошо видно, как под могучим корпусом ракеты возникает пламя. Оно все разрастается и разрастается...
— Двигатели включены, работают отлично.
— Подъем!
Ракета медленно приподнимается над стартовым устройством, на какое-то мгновение как бы зависает в воздухе и, набирая скорость, идет ввысь.
И вот уже в синеве неба окончательно растаяло легкое облачко инверсионного следа, оставленного ракетой. «Сокол» сообщил, что видит Землю, что у него все в порядке, что корабль вышел на орбиту. Новый космический полет начался!
А на космодроме готовятся к новому старту. Возле ракеты традиционная встреча стартовой команды с тем, кто завтра полетит в космос, — с Павлом Поповичем и его дублером.
Летчик-истребитель Павел Попович у себя в полку свой самолет ласково называл «Ласточкой». Вот и сейчас он называет свой могучий корабль все так же — «Ласточка». Космонавт любовно погладил рукой серебристо-серый металл, на какое-то мгновение прижался к нему щекой, словно вслушиваясь в биение пульса корабля. Всех растрогали простые и сердечные слова Поповича: «Я верю: «Ласточка» не подведет».
В «домике космонавтов» уже все готово к приезду новых жильцов — Павла Поповича и его дублера. Политработник Николай Федорович позаботился, между прочим, и о том, чтобы в комнате, отведенной для отдыха, появились не только свежие цветы, но и портрет нового космонавта — Андрияна Николаева.
С оперативного пункта управления то и дело прибегают Юрий Гагарин и Герман Титов, сообщая «последние новости» с ообиты: Андриян только что беседовал по радиотелефону с товарищем Н. С. Хрущевым... Андриян освобождался от привязной системы, выходил из кресла и «плавал» по кабине... У Андрияна прекрасный аппетит...
И вот настал день старта «Востока-4».
День этот, как и вчерашний, начался с заседания Государственной комиссии. Снова Главный Конструктор — Технический руководитель полета — сообщает, что никаких замечаний у него нет. Он, как и вчера, как и все эти дни, несмотря на огромную загруженность работой, удивительно свеж и бодр. Откуда только берутся силы у этого поистине железного человека!
Точно по графику к ракете вновь подкатил голубой автобус. Из открытых его окон слышится песня: «Меня мое сердце в чудесную даль зовет!»
Поет человек, который скоро улетит в эту чудесную даль, — поет Павел Попович.
По-своему неповторимы предстартовые минуты каждого нового полета в космос. Мы стоим у самой ракеты, рядом с Германом Титовым, смотрим, как Павел Попович легко поднимается по ступенькам к кабине лифта. Перед тем, как войти в нее, он, по традиции, еще раз поворачивается лицом к провожающим и, приветственно взмахнув обеими руками, говорит:
— По народному обычаю, земной поклон вам, друзья, и сердечное спасибо. «Ласточка» понесет меня в космос. Я верю и знаю: все будет хорошо. До скорой встречи!
Как и вчера, заходим в автобус навестить дублера. Он весел, у него отличное настроение.
— У них всё одинаковое, — говорит врач Андрей Викторович. — И настроение и состояние организма. У них, как у братьев-близнецов: у обоих пульс — 56, температура — 36,1, частота дыхания — 10, давление крови — 110/65.
Нас опять угощают «космическим напитком» из тубы, на сей раз не вишневым, а черносмородинным соком и ломтиками лимона.
...Спешим на наблюдательный пункт. Уже объявлена минутная готовность: Главный Конструктор дает последние напутствия космонавту.
— Подъем!
— Поехали! — слышится голос Павла Поповича.
В вихре пламени, оставляя на степной земле клубы дыма, ракета, кажущаяся отсюда, с земли, огненным клинком, стремительно врезается в синее небо.
Никто не уходит с наблюдательного пункта. Все ждут: вот-вот донесется оттуда весть о встрече в заданном космическом районе двух кораблей — «Восток-3» и «Восток-4». И она произошла именно так и именно в том месте, где это было задумано.
Первый в мире групповой полет космических кораблей начался!
А вскоре на космодроме всем стало известно: Никита Сергеевич Хрущев звонил Председателю Государственной комиссии и поздравлял с замечательным достижением отечественной науки и техники весь коллектив создателей советских космических кораблей, наших космонавтов, всех тех, кто подготовил совместный групповой полет «Востока-3» и «Востока-4».
Теперь мы, журналисты, большую часть времени проводим на оперативном пункте Государственной комиссии по руководству групповым полетом А. Николаева и П. Поповича. За «Соколом» и «Беркутом» круглые сутки следят специалисты. Дежурят по сменам. В каждую смену включены космонавты Юрий Гагарин, Герман Титов, Космонавт-5 и Космонавт-6 — дублеры командиров «Востока-3» и «Востока-4».
Проекции близких друг к другу орбит, по которым стремительно движутся космические корабли, нанесены на большую географическую карту Мира. На одной из них флажками отмечается фактическое положение в космосе каждого корабля. Такие же отметки делаются на специальных схемах, развернутых на большом столе. Возле них все время оживленно. Специалисты то и дело подходят сюда, чтобы узнать у дежурных точные координаты «Востока-3» и «Востока-4».
Над радиопереговорными устройствами — большая таблица позывных космонавтов — «Сокол» и «Беркут» — и ряда станций, которые ведут наблюдение за групповым полетом из различных районов Советского Союза. Тут же телевизионное устройство, на экранах которого можно увидеть Андрияна Николаева и Павла Поповича. То и дело слышатся доносящиеся из космоса их бодрые, полные уверенности голоса. Специалисты дежурной смены удовлетворенно переглядываются: на бортах «Востока-3» и «Востока-4» все идет хорошо, по плану. На почасовых графиках работы космонавтов появляется еще одна отметка: «Выполнено». В соседней комнате, просторной и светлой, непрерывно дежурят члены Государственной комиссии. Тут почти всегда можно застать и Председателя Государственной комиссии, и Главного Конструктора, и Теоретика Космонавтики, и других ученых. Государственная комиссия связана с другими пунктами управления групповым космическим полетом, со штабом встречи космических кораблей, со многими узлами связи, с координационно-вычислительным центром. Все вопросы, возникающие по ходу полета, решаются быстро.
На оперативном пункте бывают моменты, когда пустеет и этот кабинет. Все, кто может на несколько минут оставить свое рабочее место, стараются быть поближе к устройству, транслирующему радиопереговоры космонавтов с Никитой Сергеевичем Хрущевым.
О своих наблюдениях в космосе, о выполненных заданиях, предусмотренных программой полета, А. Николаев и П. Попович сообщали на Землю. Все радиопереговоры по каналам «Земля — Космос», «Космос — Земля» и впервые в мире «задействованному», как говорят связисты, радиоканалу «Космос — Космос» фиксировались на магнитофонную пленку. Эта уникальная магнитофонная запись явится увлекательнейшим рассказом о небывалом в истории групповом полете в космосе, послужит источником многих научных исследований.
Когда стал приближаться заключительный этап полета «Востока-3» и «Востока-4», мы вместе с группой специалистов, вместе с Германом Титовым и врачами вылетели на командный пункт штаба встречи космонавтов. Блестяще выполнив поставленные перед ними сложные задачи, Андриян Николаев и Павел Попович так же блестяще приземлились в заданном районе Советской страны, , южнее города Караганды.
...Первые интервью. Рассказывают сдержанный Андриян Николаев и пылкий Павел Попович. Мы узнаем, что человек может длительное время спокойно работать в условиях невесомости, в свободном, так называемом «плавающем», или, вернее, парящем, положении; что Луна выглядит в космосе ярким шаром; что на подзвездных орбитах вкусна самая обычная земная пища...
Сразу и не перечислишь всего того, что подметили, что испытали за дни штурма Вселенной.
...И, наконец, настал долгожданный час — Андриян Николаев и Павел Попович летят в Москву. Мы летим вместе с ними. На борт самолета «ИЛ-18» № 75823 непрерывно поступают приветственные радиограммы. Экипаж самолета поздравляет знатных коллег с Днем Воздушного Флота. Необычайная пресс-конференция на высоте 6 тысяч метров. Снова расспросы. Павел Попович, любитель шуток, демонстрирует нам, как человек плавает в невесомости. А потом он идет в кабину к летчикам. «Ну-ка, братцы, разрешите. Я ведь еще не разучился держать штурвал самолета...»
Небесные братья, готовясь к встрече с Москвой, пожалуй, волнуются больше, чем перед стартом в космос — так по крайней мере оба они утверждают. Каждый из нас старается дать какой-то совет, кто-то придирчиво оглядывает новенькие мундиры майора и подполковника: все ли тут как положено по уставу? Я вспоминаю при этом, что у Юрия Гагарина в самый торжественный момент, когда он, чеканя шаг, шел по легендарной красной дорожке от самолета к трибуне, развязались шнурки на ботинках.
И Николаев тут же спешно начинает проверять шнурки на своих ботинках.
— И этот Юрин опыт надо учитывать, — улыбается он.
А Попович, большой любитель вокального искусства и знаток всех профессиональных таинств в этой области, попросил у стюардессы сырых яиц.
— Голос что-то сел... А ведь мне держать отчет перед всем народом...
Почетные члены экипажа дают автографы, завтракают, готовятся к рапорту Никите Сергеевичу Хрущеву...
А внизу — Земля, Москва, народ, взрастивший героев.
Редакция журнала «Огонек» попросила журналистов Караганды Игоря Казанцева и Евгения Мехаева встретиться с людьми, первыми увидевшими космонавтов Андрияна Николаева и Павла Поповича после их приземления.
ДМИТРИИ МОР, строитель автобазы.
Мне и сослуживцу по работе Шаймухамеду Усабаеву выпало счастье одним из первых встретить Андрияна Николаева.
В ожидании самолета мы сидели с другими пассажирами за поселком. Разговор шел, конечно, о космосе.
Все слышали сообщение ТАСС о посадке. И вдруг появился вертолет, опустился, и из него вышел Андриян Николаев. Знакомое по портретам в газетах лицо. В первые мгновения все растерялись, но тут же бросились к космонавту. Жив, здоров, стоит и улыбается.
Кто «Ура космонавту!» кричит, кто смеется и плачет от радости и счастья. Здесь же сразу в первые минуты появились цветы.
Конечно, вопросы.
— Как вы себя чувствуете?
— Отлично! — отвечает космонавт.
И прямо как-то не верится, что человек пробыл почти четверо суток в таком дальнем и трудном полете, настолько бодро выглядит он, только что ступивший на родную землю.
— Могли бы вы дольше летать в космосе?
— Сколько угодно. Но программа научных наблюдений была полностью выполнена и получена команда о спуске, — с улыбкой говорит нам космонавт.
— Скажите, почему вы не женаты? — спрашивает девушка-казашка.
— На земле не успел, а в космосе невест пока нет, — смеется Андриян Григорьевич.
Старик казах со слезами на глазах обнимает космонавта.
— Спасибо, сынок, рахмет!
— Вам, отец, спасибо, — отвечает Николаев. Бережно обнимает старика за плечи: — Давайте сфотографируемся на память.
Это была первая земная фотография космонавта.
Нам с Усабаевым посчастливилось получить первыми автографы космонавта. Достаю паспорт, протягиваю:
— Андриян Григорьевич, дайте, пожалуйста, автограф!
Бережно прячу паспорт, ставший реликвией. А космонавту уже протягивает шоферские права Усабаев.
— Ну, теперь автоинспекции не попадайтесь, — смеется космонавт, — отберут: испорчены права.
— Ничего, такое нарушение можно простить. А других у меня нет. — Усабаев показывает на значок «Отличный шофер».
...Не хотелось, чтобы был конец у этой встречи. Но что делать? Андриян Григорьевич уже входит в самолет, чтобы лететь в Караганду.
ВАСИЛИЙ ЖОВНЕР, шофер.
К раскрытым дверцам «Волги», на которой я работаю, подходят Андриян Григорьевич и Павел Романович. Стараюсь быть спокойным, но не получается. Космонавты садятся в машину, здороваются. Вместе с ними в машине первый секретарь обкома партии М. С. Соломенцев.
Едем к дому, где будут отдыхать небесные братья. Внимательно слежу за дорогой. Но так хочется взглянуть на них, а оборачиваться нельзя. Ура, есть выход! Навожу зеркальце. Теперь могу видеть космонавтов.
Друзья оживленно переговариваются. Выглядят жизнерадостными, как будто и не ощущают ни малейшей усталости. Люди-кремни. Вот молодцы!
Космонавты смотрят на улицы, дома Караганды. На повороте к Бульвару Мира дорога изрыта: проводится теплотрасса. Переключаю скорость, веду машину медленнее. Проходит группа девушек. Они видят в машине космонавтов. И вот уже бегут по тротуару, радостно кричат, машут руками.
— Смотри, узнали нас, — с улыбкой говорит Попович Николаеву.
Выезжаем на асфальт Бульвара Мира, прибавляю скорость.
М. С. Соломенцев рассказывает космонавтам о нашем городе, многонациональной семье карагандинцев. Я родился на Полтавщине. Молчу, но про себя очень горжусь, что я земляк одного из космонавтов. А Михаил Сергеевич вдруг говорит об этом вслух. Мне становится даже как-то не по себе от радости, когда Павел Романович говорит мне весело:
— Хай живе радянська Украина, земляк!
...На другой день я отвозил космонавтов в аэропорт.
...Ранним утром в машине жду самых дорогих пассажиров. Дом окружили люди с букетами. Неведомо откуда знают, какая «Волга» повезет космонавтов. Просят меня:
— Вези, пожалуйста, потише! Каждому карагандинцу также хочется запечатлеть в памяти их образ. В открытые окна машины летят цветы — приветствия друзей.
АЛЕКСАНДРА АНДРЕЕВА, работница столовой.
— Еще утром в нашей столовой побывал Герман Степанович Титов. Я как-то не смотрела на него, а то бы узнала, конечно, сразу. Поел он.
— Благодарю, — говорит, — принесите, пожалуйста, книгу пожеланий.
Принесла ему, а сама думаю: что же не понравилось посетителю? Он ушел, а я сразу за книгу. Читаю: «По поручению товарищей и от себя лично благодарю Вас, товарищ Андреева, за быстрое и хорошее обслуживание, за вкусный завтрак. Титов».
Я только ахнула. Как в тумане хожу. А тут вдруг мне говорят: «Готовьтесь, придут к нам в столовую космонавты, прибывшие только что на Землю». Что же делать? И часа нет в твоем распоряжении. Как уж сервировали мы стол, даже рассказать не могу. Очень все волновались: шутка ли, кормить космонавтов!
Но все обошлось хорошо. После каждого блюда Павел Романович и Андриян Григорьевич говорили: «Спасибо! Вкусно!» Ели они с аппетитом.
В книге пожеланий появилась у нас самая дорогая запись:
«Большое спасибо всему коллективу за вкусный обед, за отличное обслуживание и особенно за вкусные щи. Космонавты Попович, Николаев».
ГРИГОРИИ ДЕНИСОВ, тренер футбольной команды.
— Когда мы вернулись с товарищеского матча, нас ожидала в гостинице ошеломляющая новость.
— Здесь Герман Степанович Титов! А скоро приедут Андриян Григорьевич Николаев и Павел Романович Попович!
Герои космоса и земли будут с нами, футболистами, под одной крышей. Мы увидим их. Это здорово!
...И вот крепкая фигура, Павла Романовича. На открытом живом лице радость. Мы приветствуем космонавта.
— Здравствуйте, ребята! Извините, завтра поговорим, — отвечает Павел Романович.
...Утром мы встретились на улице.
— Доброе утро, — приветствовал нас Павел Романович.
Все — и Герман Степанович, и Андриян Григорьевич, и Павел Романович — с каждым из нас знакомятся и крепко пожимают руки.
— Как ваше самочувствие, Павел Романович? — спрашивает у космонавта наш защитник А. Полосин.
— Как? Да просто здорово себя чувствую, — отвечает Павел Романович.
Фотографируемся на память. Вся команда, счастливая от предстоящего случая, собралась, уступая место Николаеву и Поповичу впереди.
— Да ну его! — в шутку бросает Павел Романович и тут же Андрияну Григорьевичу: — Ты мне в космосе надоел, когда мы были рядом...
Космонавтов ждут машины. Последние рукопожатия, слова приветствия и прощания.
— Всего вам счастливого ребята! В класс «А» переходите! — Павел Романович весело подмигивает нам.
— Счастливого пути! — еще и еще раз повторяем мы на прощание.